Юрий Шуршуков: «Мы давно прошли период, когда у нас была своя советская статистика»

COVID-19 перевернул нашу жизнь. Первые трое заболевших неведомой доселе инфекцией выявлены в регионе в начале марта - смертельно опасный вирус домой из Италии привезли туристы. А 5 июня в Липецкой области от коронавирусной инфекции лечились 1506 человек и еще 686 находились в госпиталях с подозрением на выделение вируса. Восемь человек с начала эпидемии умерли, 938 - выздоровели.

Все откровенно устали от внезапно свалившейся пагубы, разрушившей привычный образ жизни. Как долго нам еще жить с этой бедой? Во сколько коронавирус уже обошелся областному бюджету? Можно ли ходить на улицах без масок и перчаток? Выгорели ли эмоционально оказавшиеся на линии фронта медики? Когда поликлиники вернутся к обычному режиму, а больницы - к плановому приему больных? На эти и другие вопросы мы попросили ответить начальника областного управления здравоохранения Юрия Шуршукова.



Внешне сдержанный главный врач региона встретил нас ровно в назначенное время, минута в минуту. И во время интервью отказался снять маску, даже находясь от журналистов на рекомендованной на время эпидемии социальной дистанции: «Как я могу ее снять? Какой тогда подам пример липчанам, если сам ратую за ношение средств индивидуальной защиты?»

С начала эпидемии 20 медработников заразились COVID-19

- Юрий Юрьевич, как часто медработников тестируют на COVID-19?

- Тех, чья работа связана с риском заболевания и с обслуживанием коронавирусных больных, - раз в неделю.

- А как часто вам делали тест на COVID-19?

- По мере необходимости. Моя работа связана с контактами с подчиненными, с медработниками. Если лица, с которыми я контактировал, признаются заболевшими, я прохожу тестирование. Такое было уже дважды.

- По статистике, в регионе от коронавируса скончались восемь человек. То есть смертность от этой инфекции в регионе составляет мизерные 0,33 %. А сколько человек умерло с COVID-19, но при этом не вирус стал причиной смерти?

- На сегодня у нас таких пациентов трое. Один из них - мужчина, о котором писал GOROD48. Мы вскрываем умерших, и по результатам патологоанатомических исследований выясняем, был ли у них еще и коронавирус. И в подавляющем большинстве случаев оказывается, что основной причиной смерти стало иное заболевание. Да, у людей много болезней, и случается, что у них иногда выявляется и COVID-19.

- Сколько медработников с начала эпидемии заразилось COVID-19?

- Таких у нас официально - 20 человек. Один из медиков, к сожалению, умер - участковый врач Грязинской участковой больницы. Это - свежайшая статистика от регионального Фонда социального страхования.

- Заболевшие медики получили выплаты?

- Пока получили все причитающиеся им выплаты 13 медработников. Ведь они заболели не в один день.

«С трудом себе представляю, как в маске можно, например, заниматься спортом»

- Академик РАН Виталий Зверев говорит, что носить перчатки как средство защиты от коронавируса вредно - можно приобрести грибковые инфекции. Что вы лично об этом думаете?

- Вирус новый, эпидемиология его не вполне изучена. Однозначно утверждать, какое средство профилактики лучше, какое - хуже, затруднительно. Бесспорно, доказали свою эффективность маски. Это не обсуждается. Что касается перчаток, насколько мне известно, в ученом мире дискуссии еще не завершены.  

- А вы сами к какому мнению склоняетесь?

- Считаю, что неповрежденные кожные покровы сами по себе являются прекрасной защитой от любой инфекции. А использование антисептиков - это дополнительный способ защиту усилить.

- Стоит ли носить на улице маски?

- По поводу масок существует такое мнение: на открытых пространствах при соблюдении социального дистанцирования, в принципе, маску можно и не носить. С трудом себе представляю, как в маске можно, например, заниматься спортом. Но в ситуации, когда вы сталкиваетесь со скученностью даже на улице, маску надевать надо. А в любом помещении или в общественном транспорте маска однозначно необходима.

- Можно ли сказать, что власть перестраховывается, когда заставляет соблюдать масочный режим на улице?

- За это власть точно упрекать не стоит. Эта мера продиктована заботой о гражданах. В любом случае мимо вас на улице проходят люди. Вдруг среди них больной? Это создает риски. Мы сейчас говорим об ответственности граждан. И она крайне низка.

- Вы часто встречаетесь с COVID-диссидентами? Что о них думаете?

- Все те, кто избегает ношения масок, - это и есть COVID-диссиденты. Наверное, когда человек не сталкивается с последствиями своих опрометчивых заблуждений, он мало верит в опасность коронавирусной инфекции. И сложно такого человека к чему-то призывать. Я же не понаслышке знаю, чем чревато такое диссидентство: я регулярно вижу больных COVID-19, и понимаю последствия заблуждений. Но не зря же существует поговорка: пока гром не грянет - мужик не перекрестится. Когда случается беда - происходит переосмысление пагубности легкого поведения. Но поезд ушел, и мы уже боремся с последствиями.

«Эпидемиология COVID-19 такова, что значительная часть людей является, как это странно не звучит, здоровыми вирусоносителями»

- Эпидемиологи говорят, что при всех усилиях загнать людей по домам на самоизоляцию, все равно все должны переболеть COVID-19. И только тогда инфекция отступит...



- Вообще, это не только про COVID-19 история. Это про любую инфекцию, сопровождающуюся эпидемиологическим распространением. И здесь может быть несколько исходов. Считается, что все должны переболеть. Но все - это громко сказано, ведь по мнению специалистов, для формирования коллективного иммунитета достаточно, чтобы переболело около 60 % населения. Есть еще вариант - всеобщая вакцинация. И в случае с гриппом мы в течение многих лет убеждаемся, что этот способ борьбы очень хороший. Мы ожидаем, что в ближайшее время появится вакцина против COVID-19. Тогда не будет нужды всем переболеть.

- Пациенты с подтвержденным коронавирусом, у которых нет жалоб, не подлежат учету в статистике заболеваемости. Об этом говорится в новых рекомендациях Минздрава, опубликованных на его сайте. Таких людей следует расценивать как носителей вируса и кодировать рубрикой Z22.8. Что это значит? То, что у нас автоматически станет меньше больных?

- Если мы говорим о заболевании, то всегда подразумеваем некое ухудшение функционирования организма. Вместе с тем, эпидемиология COVID-19 такова, что значительная часть людей является, как это странно не звучит, здоровыми вирусоносителями. Никаких отклонений здоровья у них не происходит. Не страдают органы и ткани. Как это интерпретировать? Он вроде бы не больной, но в его крови циркулирует нечто чужеродное. Поэтому тот способ, который был предложен, - помещать таких здоровых вирусоносителей в отдельную статистическую группу - он справедлив. И не мы измысливаем способы квалификации заболеваний. Есть международная квалификация заболеваний. Мы давно прошли период, когда у нас была своя, советская статистика.

- Так сколько у нас таких бессимптомных вирусоносителей?

- Мы не знаем. Их выявляют по контактам. Таких людей, как и больных с симптомами, мы не выпускаем на улицу. Их изолируют в установленном порядке. Им выдается больничный лист. Им назначаются противовирусные препараты. Будучи де-факто здоровыми, такие пациенты проходят двукратное тестирование, и лишь при отсутствии у них инфекции их признают выздоровевшими. Медики ведут их как инфицированных.

- Этих пациентов учитывают в статистике заболевших?

- Если мы находим граждан вообще с отсутствием какой-либо симптоматики, мы их помещаем на амбулаторное лечение. Но с момента получения новых установок Минздрава мы их регистрируем с диагнозом Z22.8 как носителей возбудителя инфекционного заболевания.

- Сколько у нас таких вирусоносителей?

- Сейчас у нас на дому лечатся 1309 человек. Сколько из них так называемых здоровых вирусоносителей, не скажу. Но мы их не упускаем, лечим.

- Как люди лечатся на дому? Остаются ли они с родственниками, ходят ли они на работу?

- Решение принимает лечащий врач. Если у легких больных есть возможность эффективно самоизолироваться, одному укрыться в комнате, если он подписывает информированное согласие государственного образца лечения на дому, в котором подробно расписывается то, как он должен себя вести дома, вплоть до уголовной ответственности, то он может лечиться амбулаторно. Родственники больного как контактные первого порядка также находятся на самоизоляции с оформлением больничного.

«Врачи, спасая больного, не оглядываются на возможность заражения»

- В штате каждого лечебного учреждения есть заместитель главврача по ГО и ЧС. Почему тогда так много больниц стали очагами заболевания?

- Какое отношение гражданская оборона имеет к вопросам эпидемиологии? Гражданская оборона у нас предназначена для мобилизации сил и средств на случай аварий, катастроф, войны. Эпидемия касается вопросов общественного здоровья. Эпидемией занимаются вовсе не эти специалисты, а эпидемиологи, врачи-инфекционисты.

Я не отказываюсь совершенно от того, что были вспышки заболеваемости в больницах. Но логика инфекционного процесса такова, что сначала мы наблюдали завоз инфекции из-за рубежа, потом в регион коронавирус привозили из Москвы. И только потом, когда мы перевели целый ряд больниц на экстренное оказание медицинской помощи, мы получили очаги в стационарах. Экстренное оказание медпомощи не предполагает дискриминации пациентов, от получения услуги «здесь и сейчас». Если не помочь таким больным, они просто умрут. Закономерно, что некоторые такие пациенты заносили инфекцию в больницы.

Пример - областная клиническая больница. В нее попал тяжело больной пациент с сердечно-сосудистым заболеванием из Москвы. Отказать мы ему не могли даже зная, что он болен коронавирусом. Мы оказались в известной мере заложниками эпидемиологического процесса. Врачи, спасая больного, не оглядываются на возможность заражения. Даже соблюдая эпидемиологические требования, используя все средства индивидуальной защиты, никто не застрахован от риска инфицирования.

- На одном из заседаний оперштаба Игорь Артамонов ногами топал от возмущения после выступления главного областного государственного санитарного врача Владимира Бондарева, заявившего, что врачи не могут ни надеть СИЗ, ни снять их…

- Ну, огрехи бывают, очевидно. Мы сталкивались с ситуациями, когда медики безупречно надевали комбинезоны и маски, а инфицировались на этапе раздевания. Большинство - и это подтверждено статистикой - инфицируются при переходе из грязной зоны в чистую, при окончании смены, при переходе, так сказать, к нормальной жизни.



- Почему в некоторых больницах, ставших очагами COVID-19, сменили главврачей, а в некоторых нет?

- Все зависело о того, насколько эффективно реагировали руководители медучреждений на выявленные факты заболеваемости коронавирусом среди медперсонала. Что бы ни делали медики в плане профилактики, а риск заражения остается. Но если случается ЧП в стенах медорганизаций, надо эффективно на это неблагополучие реагировать. Изолировать заболевших пациентов и медиков, своевременно выявить контактных. Это стандартные процедуры. И там, где эти процедуры соблюдаются… Онкологический диспансер тому пример. Игорь Георгиевич приводил его в качестве положительного примера. Там был очаг. Но его быстро закрыли и проблему решили. В ситуации, когда запаздывало адекватное реагирование, когда инфекция распространялась, как правило, оказывались виноваты именно менеджеры, не успевшие адекватно отреагировать.

COVID-19 уже обошелся областному бюджету в 350 миллионов рублей

- Сколько у нас обсерваторов, Юрий Юрьевич?

- Один. В Данкове.

- А почему под новый коронавирусный госпиталь использовали не практически пустой обсерватор, а «Липецккурорт»?

- Под коронавирусный госпиталь нельзя использовать с бухты-барахты любое медучреждение. Санаторий - это медорганизация, а не гостиница, как кто-то может думать. Он априори предназначен для лечения. И «Липецккурорт» на протяжении изрядного времени специализировался на долечивании, на реабилитации людей, перенесших сосудистые катастрофы. Там на втором этаже - прекрасное отделение, оснащенное кислородной разводкой. Там несколько десятков подходящих больничных палат было уже. Поэтому мы выбрали его не случайно. За короткое время мы его шлюзовали, обработали, за неделю превратили в нормальный стационар.

Там будут лечиться легкие и среднетяжелые пациенты. Пятая часть таких больных не может надежно самоизолироваться. Люди сами порой просятся в больницу. Поэтому мы их из семей заберем в профильный инфекционный стационар. К тому же «Липецккурорт» расположен на территории областного центра с максимальной доступностью разных специалистов, с возможностью диагностики на случай обострения существующих у ковидных пациентов заболеваний. В Данкове, в силу понятных причин, нет такого качества и количества специалистов.

- То есть на период эпидемии ЗАО «Липецккурорт» стал, как мы уже писали, филиалом ГУЗ «Липецкая областная клиническая инфекционная больница»?

- Совершенно верно. Мы искренне признательны Игорю Георгиевичу, это было его решение, - из областного бюджета на это выделено порядка 60 миллионов рублей. Сюда вошли аренда помещений, зарплаты медперсонала, организация питания, приобретение СИЗ, медикаментов для этого, замечу, лицензированной и нами, и Роспотребнадзором седьмого территориально обособленного отделения филиала инфекционной больницы.

- Во сколько COVID-19 уже обошелся областному бюджету?

- По нашим данным, в сумму, уже превышающую 350 миллионов рублей (без средств ФОМС, без федеральных дотаций). Это и расходы на модернизацию автопарка, на приобретение СИЗ, на новое оборудование, на инфекционные стационары. Скажу откровенно, субъект не жадничает. Например, у нас при относительном исчислении показатели тестирования на коронавирус сопоставимы с Москвой. Мы вправе ожидать поэтому и большую выявляемость. Но заболеваемость у нас остается относительно невысока. Мы вовремя подхватываем заболевших, вовремя их изолируем, не допускаем распространения инфекции. И показатели смертности у нас довольно низкие относительно общероссийского показателя. Вклад областной администрации в процесс выявления и лечения COVID-19 мне, как врачу, очень понятен. У нас совершенно нет дефицита рекомендованных Минздравом лекарств для лечения коронавируса.

- С чем связан рост внебольничных пневмоний?

- Дело в том, что у нас наслоилась ситуация с коронавирусом на сдвинувшийся на месяц эпидсезон по внебольничным пневмониям. Весной люди всегда болеют внебольничными пневмониями. Это, если хотите, демисезонное заболевание.

«Ничуть не лукавлю - я ни разу не слышал разговоров о том, что кто-то решил уйти из профессии»

- История с COVID-19 забила все информационное пространство. О нем только и разговоров. Но люди не перестали страдать и другими недугами. Сколько липчан из-за коронавируса не получили необходимой плановой помощи?

- По статистике не нашей, а Росстата, а также исходя из количества выданных справок о смерти, мы видим, что уровень общей смертности сопоставим с прошлым годом за январь-апрель. Поэтому нельзя говорить о том, что из-за коронавируса и отказа от плановых госпитализаций у нас все повалилось. Мы справились с вызовами по онкологии, по сердечно-сосудистым заболеваниям. У нас ни на один день не приостанавливалось плановое медобслуживание пациентов с социальными заболеваниями. У нас не прекращалось специализированное консультативное оказание медпомощи при профильных стационарах. Плановое медобслуживание не прекращалось в районах области и в Ельце. Ограничительные мероприятия по плановой медпомощи затронули только Липецк.

В территориальных поликлиниках Липецка пока не возобновлена плановая медпомощь. Сейчас мы решаем, как ее возобновить. Ориентировочно такая возможность рассматривается с 15 июня. Вместе с тем, в экстренных ситуациях поликлиники работают в формате обслуживания на дому.

- Какой ваш прогноз по COVID-19?

- Мы справимся. Мы уже вышли на плато по заболеваемости. В краткосрочной перспективе видно улучшение ситуации. Но многое будет зависеть от развития эпидпроцесса...

- … если летом опять не появятся завозные очаги 

- Да, многое будет зависеть и от того, поедут ли к нам из мегаполисов. Это риск я исключить не могу. Не в наших силах перекрыть границы области. У нас внутри государства нет никаких границ.

- Врачи, которые лечат коронавирус в Москве, жалуются на эмоциональное выгорание и говорят о желании уйти из профессии. Как много таких врачей у нас?

- Безусловно, медики устают. Устают врачи, медсестры, младший медперсонал. Но ничуть не лукавлю - я ни разу не слышал разговоров о том, что кто-то решил уйти из профессии. Я уверен в своих коллегах. Эта уверенность в медицинском сообществе позволяет мне говорить, что мы с эпидемией справимся. Наше здравоохранение не такое уж и плохое, как порой о нем отзываются. Медики у нас дельные. Они верны выбранной профессии и профессиональному долгу.

Татьяна Ермишина
Игорь Луговой