«Пожалуйста, не надо! Мама, задыхаюсь! Помогите! Умираю! За что вы так, за что?!»

«Безопасность жизни и здоровья детей задекларирована в Конвенции о правах ребенка, принятой Генассамблеей ООН еще в 1989 году. Если я не заслуживаю защиты государства, то защитите от противоправных действий Дмитрия Щетинина моего сына и привлеките его к уголовной ответственности». Этими словами заканчивается жалоба Юлии Майоровой прокурору Грязинской межрайонной прокуратуры Михаилу Никитину на постановление следователя по особо важным делам Грязинского МСО Следкома РФ по Липецкой области Людмилы Саввиной, отказавшей в возбуждении уголовное дела против сотрудника ДПС. Как считает женщина, по вине офицера полиции ее 12-летний сын попал под струю газового баллончика и получил химический ожог глаз.

На ролике, который снят мужем женщины Александром и сыном, горячая фаза инцидента с участием автоинспектора Дмитрия Щетинина занимает минуту. Но вот уже пятый месяц вся правовая система Грязинского района занимается историей, в которой, не примени офицер полиции газ, не было бы ничего особенного.

Итак, 26 июня экипаж ДПС остановил Владимира Буркова, который ехал на мопеде без шлема. Мужчина пояснил, что документы на его мопед едут в машине «Шевроле Круз» следом за ним. Водитель автомобиля Александр Майоров предъявил эти документы полицейским , сказал, что продал мопед Буркову. Пока полицейские составляли два протокола об административных нарушениях — на Майорова за то, что тот передал управление мопедом лицу без водительских прав и на Буркова, который управлял им без водительских прав — на электросамокате приехала Юлия, жена водителя «Шевроле Круз».

Оба — полицейский Щетинин и Юлия Майорова — сделали неверные шаги. Автоинспектор стал требовать от женщины документы на электросамокат, а та вдруг заявила, что у инспектора нет никаких доказательств того, что она им пользовалась! Чем, мол, докажете? Какой видеозаписью? «Я на нем не ездила, нет! Я пешеход!» После этого Дмитрий Щетинин попросил Майорову предъявить удостоверяющий ее личность документ.

— Передаем документ. Для составления административного протокола.

— Какого? — воскликнул Александр.

— Я вышла из машины. Самокат достали из багажника. Что вы хотите составлять? — спросила Юлия.

Женщина достала паспорт, но «пальцами своих рук закрыла данные, в связи с чем было невозможно идентифицировать личность этой гражданки» — это цитата из пояснений офицера полиции следователю по особо важным делам Людмиле Саввиной.

— Вы оказываетесь пройти в патрульный автомобиль? — вежливо спросил автоинспектор.

— Отказывается! Я ей не разрешаю туда идти. Я ее муж, собственник самоката, — сказал Александр.

И тут Дмитрий Щетинин вдруг резко протягивает руку в сторону женщины. Возможно, чтобы выхватить у нее паспорт. На этом моменте смартфон в руках Александра начинает выписывать кульбиты, начинаются крики, слышатся ругательства. В общем, началась борьба. «На, забери, Вань!» — отец передает телефон сыну (все это время в салоне «Шевроле» находились два сына-подростка Майоровых).

— Вы чего бычитесь?

— А ты чего бычишься?

— Нет, это вы бычитесь!

На этом месте мальчик Ваня кричит: «Пожалуйста, не надо! Прощу вас, не надо!» и начинает кашлять: ему в лицо попала струя из баллончика: автоинспектор применил спецсредство к отцу ребенка, но газ попал и в лицо школьника.

— Мама, задыхаюсь! Помогите! Умираю! За что вы так, за что?!

Факт применения баллончика Дмитрий Щетинин не отрицает. Следователю по особо важным делам Людмиле Саввиной он заявил, что «перед этим осмотрелся, убедился, что рядом нет детей». Отец же ребенка говорит, что сын в момент распыления газа находился от него в 15 сантиметрах. Мама мальчика сообщила следователю, что просила вызвать скорую помощь мужу, у которого атрофия зрительного нерва и сыну, которого стало рвать от газа, но полицейские этого не сделали. Медиков вызвала она сама. В поликлинике Ивану поставили диагноз: «химический ожог роговицы и конъюнктивит первой степени». Муж после пять проведенных часов в КПЗ также обратился к врачам, которые поставили ему аналогичный диагноз.



из показаний Дмитрия Щетинина

Что в сухом остатке? На следующий день, 27 июня, суд первой инстанции оштрафовал Александра Майорова на две тысячи рублей по ч.1 ст.19.3 КоАП РФ за неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции. Апелляционная инстанция оставила это решение в силе. Наказать его жену не вышло. Грязинский городской суд прекратил возбужденное в отношении Юлии Майоровой административное дело по ч.1 ст. 12.7 КоАП РФ, предусматривающей наказание за управление транспортным средством без прав, разъяснив полицейским, что электросамокат — средство индивидуальной мобильности, а не транспорт, и на управление им не требуется водительского удостоверения.

В Грязинском МСО Следкома РФ по Липецкой области не нашли вины в действиях автоинспектора Дмитрия Щетина за применение спецсредств — газового баллончика и наручников — в отношении Александра Майорова. Также не нашли вины Юлии Майоровой по статье 306 УК РФ — за ложный донос. Однако Юлия Майорова не остановилась. Женщина обратилась к прокурору Грязинской межрайонной прокуратуры Михаилу Никитину. В своем обращении она обжаловала отказное постановление Людмилы Саввиной. В ответ прокурор отменил этот документ и оправил материалы проверки в Следственный комитет для работы над ошибками.





из жалобы Юлии Майоровой в Грязинскую прокуратуру   

— В настоящее время проводится доследственная проверка, по результатам которой будет дана всесторонняя и объективная оценка с учетом всех доводов заявительницы и принято процессуальное решение, — так прокомментировали эту историю в пресс-службе СКР региона.



Примечательно, что этот же экипаж ДПС в составе Дмитрия Щетинина и Евгения Ненахова в прошлом году также применял газовый баллончик и физическую силу к подростку, 15-летнему Владиславу Л., который ехал на мопеде. И также в Грязинском МСО СУ СК России по Липецкой области их действия были признаны законными.

«Распыляя газ в сторону лица моего сына, двигавшегося на двухколесном мопеде, сотрудник полиции создал непосредственную угрозы для его жизни, поскольку в случае падения от кратковременной потери зрения мой сын мог погибнуть. Кроме того, Федеральный закон «О полиции» запрещает применять специальные средства в отношении малолетних лиц», — написал о своем несогласии с выводами доследственной проверки отец подростка.