Самолет над Озерками сбили в начале июля 1942-го

Неделя загадок позади. Следопыты Тербунского района и помогающие им в исследованиях поисковики из Новокузнецка гадали - самолет какого типа они достали из раскопа на болотистом берегу Кобылей Сновы? По начальной версии - штурмовик ИЛ-2. Так считали в Озерках почти 70 лет. Но прибывшие в село специалисты, после беглого осмотра однозначно заключили – над селом сбили истребитель ЛаГГ-3. 

Обломки ЛаГГа сложены во дворе фермерского хозяйства «Нива». Часть на земле, часть в огромных деревянных ящиках. Перебирающие их инженеры Андрей Струков, специалист по двигателям Сергей Ковалев, специалист оружейник Юрий Гамаюнов, и офицер Липецкого авиацентра, к тому же поисковик экспедиционного клуба «Неунываки», имеющий богатый опыт по поднятию самолетов и тяжелой техники времен Великой Отечественной войны Владимир Омельянчук, удивляются хорошей сохранности некоторых из них. В одной из исковерканных железяк спецы обнаруживают боекомплект авиапушки ШВАК. Бронебойные снаряды – как новенькие. Тут же – части бортовой рации.

Инженеры-авиаторы созваниваются по мобильнику с Подольским архивом Минобороны и диктуют номера двигателя самолета. Чуть позже приходят данные, еще раз подтверждающие, что найден именно ЛАГГ-3.

- Номер 3121921, - означает: «31» - тип самолета, это именно ЛАГГ-3, «21» - завод изготовитель (город Горький), «9» - серия самолета, «21» - номер самолета, - объясняет Владимир Омельянчук.

Затем становятся известны некоторые детали и дата боя (5-7 июля 1942 года), во время которого сбили истребитель. Полученные данные передаются в Подольск, где специалисты уже наверняка начали перебирать ворох документов лета 1942 года с донесениями о потерях Воронежского фронта, в районе Тербунов, тогда еще Курской области.

Детали же становятся известны из первых уст. В Озерки из Москвы приехал очевидец событий июля 42-го – Николай Разинков, с ним пришла двоюродная сестра Нина Львова. Николаю Разинкову в 1942-м было 10 лет, Нине Александровне – 2 года. Оба погружаются в воспоминания.

Девочку спас немецкий врач

- Я, конечно, ничего не помню, ведь мне было всего 2 годика, - рассказывает Нина Львова. – Мне о событиях июля 1942 года известно со слов мамы. Как она рассказывала, в тот день в Озерках начались боевые действия. В нашем доме расположился немецкий штаб, а мы перешли куда-то в окоп. Потом началась бомбежка, мама побежала на луг отвязывать пасущегося теленка, а меня передала дедушке. Каким-то образом, я оказалась на улице, наверно было страшно и я пошла искать маму, и тут меня ранило в ногу. Как рассказывала мама, она обнаружила меня всю в крови. Подхватив меня на руки, она прибежала в один из домов, где укрылись несколько местных жителей и раненые в бою немцы. Затем в дом зашел солдат, и распорядился собрать всех раненных в машину-полуторку, чтобы увезти в госпиталь. На нас немец навел автомат и говорит маме: «Матка – выходи!». Наши, местные, зашумели, испугались – куда это нас собрались гнать немцы? Нас посадили поверх раненых в кузов полуторки и повезли. Ехали недолго до перевязочного пункта, тут же, в Озерках. Немецкий военврач осмотрел меня и сообщил маме по-русски, что кость осколком не задета и сделал перевязку. Нас отпустили домой. Мама, подхватила меня, и бегом понеслась к своим родителям. С тех пор у меня начались нервные судороги на лице, так я, видимо, была испугана. 

По словам Нины Львовой, это произошло в тот день, когда в Озерках бы сбит самолет, который недавно откопали поисковики.

Немцы вели себя в Озерках как на курорте

Когда был сбит советский самолет, помнит двоюродный брат Нины Львовой – Николай Разинков. По его словам, это произошло в период с 5 по 7 июля 1942-го.

– Боевые действия в Озерках начались 5 июля, где-то около полудня, - вспоминает Николай Разинков. – Все, мальчишки, женщины, старики, сразу бросились в окопы, которые были вырыты заранее. Бой был страшный – взрывы, самолеты, пули свистели над головой.

Наши стали отступать, и немцы вошли в село. А накануне, я видел большое количество наших бойцов, но многие из них были безоружными, выглядели очень плохо, солдаты были голодными. Потому, наверно, не удивительно, что немцы выбили их из Озёрок. Как-то, помню, еще до того, как немцы вошли в село, наши бойцы просили у нас еду. Кто с котелком зайдет в дом, кто с каской. Я дал нашему солдату молока, а он мне, взамен подарил свой солдатский ремень. Когда я принес подарок домой, то моя мама меня этим же ремнем и выпорола, чтобы, значит, я впредь не обирал наших солдат….

Вечером, 5 июля, остатки наших подразделений, уходили из села, крались по кустам тенями, а у нас замирало сердце – как так, мы остаемся одни, в плену у немцев фактически. Было очень страшно. Меня это детское чувство не покидает всю жизнь. Иногда просыпаюсь в холодном поту, видя один и тот же сон – наши уходят, а мы остаемся во власти фашистов.

Затем появилась немецкая разведка.Человек семь в плащ-палатках идут по дворам и требуют держа каски на вытянутых руках: «Матка, курки, яйки!». Прямо как в кино сейчас показывают. Потом, я пошел искать убежавших овец, и за селом увидел такую картину – немцы в одних трусах, бегают, развлекаются. Другие гоняют на мотоциклах. В ведрах варятся куры, отнятые у местных. Как будто не на войне, а на курорте каком-то. Когда немцы окончательно заняли все село, началось настоящее мародерство – повыбили всю птицу – кур, гусей, уток.

На следующий день наши начали наступление. Немцы подбили 9 танков, это были Т-34. Наши тоже уничтожили в селе несколько немецких грузовиков. Я уже не помню точно, но 5-го, 6-го, или 7-го июля, но точно в один из этих дней, на окраине Озерок как раз сбили самолет, тот, что нашли сейчас.

Деталей я не помню, в памяти осталось только то, как мы, мальчишки, бегали посмотреть на упавший самолет. И точно помню, как на место его падения, после того, как село освободили, приехали летчики. А мы, мальчишки, ходили показывать им это место. На моих глазах летчики обнаружили у воронки оторванную руку пилота. По обломкам, оставшимся на поверхности болотистого берега реки, и рукаву свитера летчики точно определили, что этот пилот, равно как и самолет - были из их части. Они даже назвали имя и фамилию пилота, но, я их, конечно, не запомнил. 

Уходя, немцы сожгли часть Озерок

По словам Николая Разинкова, немцы захватывали Озерки дважды. Спустя две недели, после того, как их выбили советские войска, немцы снова заняли село. Здесь они продержались всего два дня. 

- Наверное, им не понравились эти позиции, и они решили оставить Озерки, - рассказывает Николай Разинков. – Перед тем как уйти, они стали сгонять жителей к церкви. Наши деды, воевавшие с немцами еще в первую мировую, стали всех предупреждать, что ждать от них хорошего не следует, и посоветовали прятаться и бежать, кто куда может. Часть жителей села попали в руки немцев, их согнали к церкви, прямо на их глазах протянули какой-то шнур через соломенные крыши многих домов и подожгли. Сгорела почти половина села. Самих озерцев не тронули. Их немцы потом заставили рыть окопы.

По словам Николая Разинкова и Нины Львовой, и после войны в Озерках гибли люди. Поля, да и территория самого села были усеяны неразорвавшимися снарядами и минами. Люди часто становились жертвами боеприпасов. Рвались люди в поле на тракторах и комбайнах, однажды в Озерках погибли две девочки, идущие в школу. Да и в наше время, спустя почти 70 лет, как только начинается весна, сводки МЧС пестрят сообщениями из Тербунского района об опасных находках – снарядах, минах, гранатах, найденных в поле, а то и в огородах местных жителей. Эхо той страшной войны слышно до сих пор.