Общество
02.09.2023 09:15
А знаете ли вы, почему 104 года назад белые казаки дважды отвернули от Липецка?
В августе-сентябре 1919 года отряды белого генерала Мамантова взяли губернский город Тамбов, уездные Усмань, Раненбург, Лебедянь и Елец. Казачьи сотни Мамантова в этих городах встречали цветами, красные терпели поражение за поражением и убегали. Липецк же казаки обошли стороной. Причем дважды! О тех огненных днях в нашей традиционной рубрике #знаете ли вы, что…
Рейд генерала Мамантова
В 1918 году в России началась Гражданская война. Часть боевых действий проходила на территории нынешней Липецкой области. Причем, эти бои вошли в учебники истории, как одни из самых эффектных операций Белой армии.
К 1919 году для большевиков и Красной армии дела складывались не очень хорошо. Белые очистили от красных территорию всего нижнего Дона и Добровольческая армия генерала Деникина, после взятия Царицина, начала готовиться к большому походу на Москву. Но красные, собравшись с силами, готовили контрнаступление, и тогда Деникин и его штаб решили устроить диверсионный рейд по тылам красных и сорвать контрнаступление.
Приказ о рейде получил 4-й Донской казачий корпус, которым командовал генерал-лейтенант Константин Мамантов (фамилия генерала пишется именно через «А», Мамонтовым генерала прозвал Лев Троцкий, прим. ред). Корпус Мамантова насчитывал шесть тысяч сабель и три тысячи штыков, но генерал, готовясь к рейду, отбирал его участников лично, самых отъявленных, бесстрашных и отважных, эдакий казачий спецназ. Таковых набралось около трех с половиной тысяч. Усиленная тремя бронеавтомобилями и семью бронепоездами конница Мамантова в начале августа 1919-го стремительным ударом прорвала Южный фронт красных в районе Новохоперска и двинулась в направлении Тамбова. Дыра во фронте красных составляла 22 километра. Новохоперск и Борисоглебск пали без боя, по пути к Тамбову казаки окружили эшелон с мобилизованными в Красную армию, распустив их по домам.
Тамбовская губерния встречала белого генерала цветами, а Троцкий бежал, оставив любимую собачку
В Тамбов отряды Мамантова ворвались, что называется, на легкой ноге, вихрем. Это было 18 августа 1919-го. Жители города высыпали на улицы, встречая белых хлебом-солью и цветами, над городом реяли имперские флаги. Продразверстка красных сделала свое дело, и в Тамбовской губернии уже бушевали локальные крестьянские восстания, так, что визит казаков Константина Мамантова пришелся кстати. На вокзале Тамбова отправки на фронт дожидались 15 тысяч мобилизованных, их казаки тоже распустили по домам, чему те были несказанно рады. Красные же, в числе которых были латышские стрелки и венгры, из города бежали. В Тамбове остались только отряды китайцев. Их забыли предупредить об опасности, и они стали легкой добычей белых, которые расправлялись с ними без сожаления. Причем в этом помогало лояльное к казакам население.
Затем белые начали пополнять свои ряды тамбовскими добровольцами. В ряды казаков влились остатки разбежавшегося тамбовского красного гарнизона. На соседний с Тамбовом Козлов, где располагался штаб Южного фронта, конная армада навалилась 23 августа. Красных в будущем Мичуринске разгромили наголову, несмотря на присутствие в городе председателя реввоенсовета Льва Троцкого, который бежал так стремительно, что оставил свою любимую собачку. Казаки захватили в Козлове и личный бронепоезд Троцкого.
Из Козлова белая конница двинулась на Лебедянь.
По липецким землям сея разгром
Противостоять в наших местах казакам было, по сути, некому. В работе областного госархива «Рейды К.К. Мамантова на территории современной Липецкой области» говорится, что военный отряд красных в Данкове насчитывал 700 человек, на станции Астапово – 800. Тем не менее, они получили приказ выдвигаться на Раненбург и Лебедянь.
«Однако 4-й Донской корпус, обладая почти исключительно конной массой, был весьма мобильным и действовал непредсказуемо, что неоднократно играло роль при атаке на населенные пункты, редко имевшие прочное информационное сообщение. Имея такие преимущества, корпус К.К. Мамантова в конце августа нанес два удара: более многочисленная часть корпуса, захватив 27 августа села Доброе и Трубетчино, двинулась на Лебедянь, соединение численностью около 300 чел. атаковало Раненбург (современный Чаплыгин) со стороны с. Кривополянье. Этот пункт стал самой северной точкой рейда. Как следует из журнала уездного комитета РКП (б), в Раненбурге на 22 августа дислоцировались 200 красноармейцев 84-го тульского полка, «совершенно к строю неспособная» караульная рота числом в 84 чел. и отряд 24-го Раненбургского особого боевого железнодорожного полка «в боеспособности равный караульной роте». 23 августа казаки ворвались в Раненбург, «красноармейцы 84-го полка во время обстрела станции разбежались, оставшиеся члены ревкома оказались бессильными…»
Там же в Раненбурге, в котором располагался штаб Орловского военного округа, казаки захватили красный бронепоезд, как и в Козлове, а уходя из города, взорвали мост через реку. Их путь лежал на Лебедянь.
«Лебедянский ревком был быстро отрезан от центрального руководства. Советские силы обороны не имели оружия и патронов. Соседние уезды, ресурсы которых были также ограничены, в нужный момент не отозвались на просьбы о помощи. Часть бойцов караульной роты дезертировала еще до начала наступления корпуса Мамантова. 27 августа красноармейские части, составлявшие на тот момент 314 чел., были без боя вытеснены из Лебедяни и двинулись в сторону Ельца. После нескольких дней боев отступающий отряд получил помощь из Ельца, но через некоторое время положение его сильно усугубилось: советские войска были выбиты из города. Окруженные солдаты лебедянского гарнизона были обстреляны советским бронепоездом, принявшим их за неприятельские соединение. Из кольца вырвались всего 27 бойцов… Войдя 28 августа около 17 часов в Лебедянь, К.К. Мамантов попытался мобилизовать бывших офицеров, многие из опасения расправы вынуждены были явиться в штаб, однако в целом отнеслись к приказу безучастно. Некоторые уклонились, и лишь небольшое число офицеров ушло из города вместе с корпусом Мамантова...»
После падения Лебедяни путь открывался на Елец. По данным добринского краеведа Виктора Елисеева, опубликовавшего большую работу о рейде Мамантова в журнале «АлександрЪ», Елец встречал казаков также как и Тамбов – хлебом-солью. Более того, елецкий красный военный гарнизон встречал белогвардейцев со своим оркестром. «Сопротивление белым оказали только два бронепоезда, с которыми вели бой части 8-й конной бригады. Ими и были захвачены эти бронепоезда», - пишет Елисеев.
В справке же липецкого госархива говорится следующее: «Гарнизон Ельца был значительнее: в нем находилось несколько запасных батальонов и отрядов, насчитывавших 2450 бойцов. Но они были плохо вооружены. Питание солдат производилось за свой счет, беднейшие поддерживались средствами из «фонда укрепления советской власти». В конечном итоге ситуация повторилась. Стремительная атака силой порядка 4 тыс. казаков со стороны Лебедяни застала плохо информированный гарнизон врасплох. Елец был занят войсками Мамантова в воскресенье 31 августа, в 6 часов вечера. После непродолжительного боя силы уездного комитета были вынуждены оставить город. Советская пресса, орловские «Известия», елецкая «Соха и молот», сообщала о крупном погроме и применении жестких мер в отношении местного населения, сочувствующего советской власти.
По свидетельству оперативной сводки Донской армии за 30 августа, в Ельце были «захвачены 2 бронепоезда и броневики, сопровождавшие участие в боях. …уничтожены починочная автомобильная мастерская Южного фронта, склад боевых припасов, где имелось 50 тысяч трехдюймовых снарядов, интендантские склады, починочные мастерские 8-й, 13-й армий с громадным количеством станков и инструментов, вагон винтовок, взорвано еще 36 вагонов снарядов и, кроме того, захвачено до 60 миллионов денег, 20 тысяч пар интендантских сапог, 30 тысяч пар заготовок»
В Ельце казаки расправились с журналистом, писателем и драматургом, комиссаром Александром Вермишевым, который был командирован в 42-й запасной пехотный батальон. Как писала газета «Орловские известия» от 20 сентября 1919 года «казаки избили т. Вермишева до потери сознания, привязали к седлу и притащили в город, к дому, где находился генерал Мамонтав. Перед домом они подвергли т. Вермишева жестокой казни: отрезали пальцы, нос, уши и другие чисти тела. Потом повесили за ноги на заборе и после трехчасовой пытки изрубили шашками».
Задонск держался дольше всех, липецкие власти в панике пожгли все документы и расстреляли кулаков
Как известно, на передках легендарных тачанок Нестора Махно было написано: «Хрен уйдешь!», а сзади «Хрен догонишь!». Эти два девиза вполне относились и к казакам Мамантова. Города нынешней Липецкой области они брали с наскока, и догнать их не могли даже свои. Когда Мамантов разогнался, Деникин вдруг передумал, и решил прекратить его рейд, который, может быть был эффектен внешне, но на положение дел на фронте существенного влияния не оказывал. К тому же Деникин не знал об успехах Мамантова. Однако приказ Деникина Мамантову не смогли доставить даже пилоты аэропланов. Кстати, деникинские пилоты в основном были бывшими красными военлетами, перешедшими на сторону белых. Связь Деникина с Мамантовым прервалась на месяц…
Пока искали генерала, он, что называется, пёр и пёр, тремя колоннами-клиньями. 4 сентября казаки взяли село Боринское под Липецком. Причем, как говорится в справке облархива, местные жители тут же бросились грабить сахзавод вместе с казаками. 5 сентября пал Задонск, который обороняли два дня батальона Воронежских пехотных курсов, рота уездной милиции, караульная рота и взвод конных разведчиков – всего 600 человек, при двух пулеметах.
6 сентября отряды Мамантова вошли в Грязи: «На железнодорожной станции был взорван латышский бронепоезд «Атаман Чуркин», «захвачено 2 эшелона с имуществом коммунистов, бежавших из Воронежа, и громадные склады награбленного коммунистами имущества; в момент занятия станции на ней было 19 паровозов и 4 тысячи вагонов…. На следующий день двухтысячный отряд казаков вошел в Усмань, отдельные группы появились в Добринке. В Усмани с 6-го сентября ревком издал приказ об эвакуации, было введено осадное положение. После эвакуации уездного комитета в с. Мордово жителями города были организованы Временное Городское Самоуправление и добровольная милиция. Силы рейда не стали вмешиваться в деятельность этих структур….
6 сентября казачьи разъезды появились в районе станции Тербуны и села Большая Поляна.
В тот же день кавалеристы Мамантова появились на расстоянии около 3 км. от Липецка, что привело советских работников в панику: в ночь с 6 на 7 сентября были сожжены все документы уездного комитета и агитационного отдела РКП (б). После напряженной ночи уездный комитет собрался на экстренное заседание и решил «ввиду близости казаков» расстрелять наиболее активных противников советской власти – «вредного элемента» Н. Питина и «кулака» В.А. Чулюкова…»
Но на Липецк казаки так и не пошли, а позже паникеров, сжигавших документы, советская власть самих отдала под трибунал.
Вскоре Мамантов получил-таки приказ Деникина о возвращении. Доставили его двое военлетов: Филипп Баранов и Эдвин Битте.
«…Верстах в 20 восточнее Воронежа заметили ровное поле, две едущие повозки и двух человек, работающих в поле. Стали осторожно спускаться, смотря по сторонам: нет ли каких пеших или конных групп. Спустились благополучно. Поручик Битте побежал к крестьянам расспрашивать о генерале Мамонтове и его коннице. Крестьяне встретили поручика Битте безразлично, сказали: «Не знаем, кругом везде красные». Сели в аппарат, завели мотор и полетели дальше на север, на Грязи. Недалеко от станции Грязи спустились у железнодорожной будки. Вызвали сторожа и стали его расспрашивать. Сторож сказал, что генерал Мамонтов где-то около Липецка, что на Грязи прошёл красный бронепоезд и что в Грязях ждут прихода генерала Мамонтова….», — вспоминал потом пилот Баранов.
Мамантова летчики нашли в селе Телелюй
Существуют разные версии – почему Мамантов не взял Липецк. Говорят, что город был не интересен со стратегической точки зрения, слишком мал и незаметен, но, возможно, что Мамантов просто не успел наведаться к нам, получив приказ Деникина о возвращении. Причем Деникин требовал выполнить приказ беспрекословно. А мамантовцы были окрылены успехом. Пилот Баранов вспоминал, как Мамантов несколько раз повторил: «Здесь война кончена, почему отстаёт фронт?».
«Возвращались на автомобиле, по всей дороге чернели неубранные трупы красноармейцев» — так Баранов описывал увиденное между Телелюем и станцией Дрязги, куда перебрался штаб Мамантова. «С обозом генерала Мамонтова ходит масса крестьян, интеллигентов, офицеров с семьями, которые боятся расправы красных. Ведут целые гурты скота, имеются броневики. Составилась целая пехотная дивизия исключительно из добровольцев. Есть 2 бронепоезда: «Казак непобедим» и «Богаевский», много автомобилей, легковых и грузовых», — вспоминал Баранов.
Разгромив советскую власть на нынешних липецких землях, Мамантов взял Воронеж. Правда на один день, а затем переправившись через Дон в районе села Осадчино, он соединился с казаками Шкуро. Так был окончен первый рейд Мамантова.
Второй поход на Липецк
После первого рейда Мамантов отправился во второй! Но уже вместе с генералом Шкуро.
«Конные корпуса Мамантова и А.Г. Шкуро вновь взбудоражили Черноземье во второй половине октября. Рейд проходил по двум маршрутам. Первая группировка казаков двигалась из района Воронежа по правому берегу реки Воронеж на Липецк. Вновь не дойдя до Липецка, казаки повернули на запад, в сторону Ельца, затем на юг, на Землянск, далее — на Воронеж. Вторая группировка вышла в район станции Касторная, продвинулась севернее Задонска в сторону Лебедяни и затем также повернула на юг.
23 октября Добровольческая армия пыталась вести наступление в районе Севск–Новосиль–Елец. Линия фронта здесь сдвинулась на север: в конце октября она проходила через южную окраину Ельца, Задонск, в пяти-шести верстах от Усмани и дальше на Бобров. Оперативная сводка командования Красной армии от 28 октября сообщала об упорных боях, проходивших восточнее Ельца. Через несколько дней силы Добровольческой армии были оттеснены на юг. В середине ноября войска Добровольческой армии заняли Задонск…», — говорится в документе липецкого облархива.
Мамантовцы разграбили 80 церквей
Впрочем, Деникин сам был рад подаркам Мамантова. Причем те не стеснялись грабить даже церкви.
Портал «Проза.ру», со ссылкой на «белую» газету «Приазовский край» от 27 августа 1919 года, пишет: Генерал Деникин ликовал: «Громадную ценную добычу привёз он. Чего в ней только не было — тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга и бриллианты». Откуда взялись эти церковные ценности в обозе Мамонтова? Всё просто — он подчистую ограбил около 80 церквей.
Для учёта награбленного генералом Мамонтовым церковного имущества Деникиным была составлена специальная комиссия, которая без излишних прикрас называлась «Комиссия по реализации военной добычи. Вот, к примеру, одна из её описей: «Акт №142. Ст. Мариуполь, 22 октября 1919 года. Я, доверенный агент Комиссии штабс-капитан Глебович отправил в вагоне за №456.790 по накладной за №084952 на имя протопресвитера военного и морского духовенства Шавельскому следующее: Икон – 250 т штук, ящиков с церковным имуществом – 6 штук, колоколов разной величины – 4, некоторые части подсвечников».
В большой работе Сергея Дроздова на портале «Проза.ру» описывается весь масштаб церковного грабежа.
После победы красных и эвакуации белых из Крыма и Новороссийска в Турцию и Болгарию, казаки Мамантова пытались торговать награбленными церковными ценностями, но даже махровые скупщики отказывались покупать иконы, ризы, подсвечники и кадила, брезгуя мародерской добычей. Так что свою долю «славы» в ограблении церквей получили все - и белые и красные.
Фото: ГАЛО, www.bravo-voronezh.ru olegsazonow.ucoz.ru klin-demianovo.ru alexlib.ru
В 1918 году в России началась Гражданская война. Часть боевых действий проходила на территории нынешней Липецкой области. Причем, эти бои вошли в учебники истории, как одни из самых эффектных операций Белой армии.
К 1919 году для большевиков и Красной армии дела складывались не очень хорошо. Белые очистили от красных территорию всего нижнего Дона и Добровольческая армия генерала Деникина, после взятия Царицина, начала готовиться к большому походу на Москву. Но красные, собравшись с силами, готовили контрнаступление, и тогда Деникин и его штаб решили устроить диверсионный рейд по тылам красных и сорвать контрнаступление.
Приказ о рейде получил 4-й Донской казачий корпус, которым командовал генерал-лейтенант Константин Мамантов (фамилия генерала пишется именно через «А», Мамонтовым генерала прозвал Лев Троцкий, прим. ред). Корпус Мамантова насчитывал шесть тысяч сабель и три тысячи штыков, но генерал, готовясь к рейду, отбирал его участников лично, самых отъявленных, бесстрашных и отважных, эдакий казачий спецназ. Таковых набралось около трех с половиной тысяч. Усиленная тремя бронеавтомобилями и семью бронепоездами конница Мамантова в начале августа 1919-го стремительным ударом прорвала Южный фронт красных в районе Новохоперска и двинулась в направлении Тамбова. Дыра во фронте красных составляла 22 километра. Новохоперск и Борисоглебск пали без боя, по пути к Тамбову казаки окружили эшелон с мобилизованными в Красную армию, распустив их по домам.
Тамбовская губерния встречала белого генерала цветами, а Троцкий бежал, оставив любимую собачку
В Тамбов отряды Мамантова ворвались, что называется, на легкой ноге, вихрем. Это было 18 августа 1919-го. Жители города высыпали на улицы, встречая белых хлебом-солью и цветами, над городом реяли имперские флаги. Продразверстка красных сделала свое дело, и в Тамбовской губернии уже бушевали локальные крестьянские восстания, так, что визит казаков Константина Мамантова пришелся кстати. На вокзале Тамбова отправки на фронт дожидались 15 тысяч мобилизованных, их казаки тоже распустили по домам, чему те были несказанно рады. Красные же, в числе которых были латышские стрелки и венгры, из города бежали. В Тамбове остались только отряды китайцев. Их забыли предупредить об опасности, и они стали легкой добычей белых, которые расправлялись с ними без сожаления. Причем в этом помогало лояльное к казакам население.
Затем белые начали пополнять свои ряды тамбовскими добровольцами. В ряды казаков влились остатки разбежавшегося тамбовского красного гарнизона. На соседний с Тамбовом Козлов, где располагался штаб Южного фронта, конная армада навалилась 23 августа. Красных в будущем Мичуринске разгромили наголову, несмотря на присутствие в городе председателя реввоенсовета Льва Троцкого, который бежал так стремительно, что оставил свою любимую собачку. Казаки захватили в Козлове и личный бронепоезд Троцкого.
Из Козлова белая конница двинулась на Лебедянь.
По липецким землям сея разгром
Противостоять в наших местах казакам было, по сути, некому. В работе областного госархива «Рейды К.К. Мамантова на территории современной Липецкой области» говорится, что военный отряд красных в Данкове насчитывал 700 человек, на станции Астапово – 800. Тем не менее, они получили приказ выдвигаться на Раненбург и Лебедянь.
«Однако 4-й Донской корпус, обладая почти исключительно конной массой, был весьма мобильным и действовал непредсказуемо, что неоднократно играло роль при атаке на населенные пункты, редко имевшие прочное информационное сообщение. Имея такие преимущества, корпус К.К. Мамантова в конце августа нанес два удара: более многочисленная часть корпуса, захватив 27 августа села Доброе и Трубетчино, двинулась на Лебедянь, соединение численностью около 300 чел. атаковало Раненбург (современный Чаплыгин) со стороны с. Кривополянье. Этот пункт стал самой северной точкой рейда. Как следует из журнала уездного комитета РКП (б), в Раненбурге на 22 августа дислоцировались 200 красноармейцев 84-го тульского полка, «совершенно к строю неспособная» караульная рота числом в 84 чел. и отряд 24-го Раненбургского особого боевого железнодорожного полка «в боеспособности равный караульной роте». 23 августа казаки ворвались в Раненбург, «красноармейцы 84-го полка во время обстрела станции разбежались, оставшиеся члены ревкома оказались бессильными…»
Там же в Раненбурге, в котором располагался штаб Орловского военного округа, казаки захватили красный бронепоезд, как и в Козлове, а уходя из города, взорвали мост через реку. Их путь лежал на Лебедянь.
«Лебедянский ревком был быстро отрезан от центрального руководства. Советские силы обороны не имели оружия и патронов. Соседние уезды, ресурсы которых были также ограничены, в нужный момент не отозвались на просьбы о помощи. Часть бойцов караульной роты дезертировала еще до начала наступления корпуса Мамантова. 27 августа красноармейские части, составлявшие на тот момент 314 чел., были без боя вытеснены из Лебедяни и двинулись в сторону Ельца. После нескольких дней боев отступающий отряд получил помощь из Ельца, но через некоторое время положение его сильно усугубилось: советские войска были выбиты из города. Окруженные солдаты лебедянского гарнизона были обстреляны советским бронепоездом, принявшим их за неприятельские соединение. Из кольца вырвались всего 27 бойцов… Войдя 28 августа около 17 часов в Лебедянь, К.К. Мамантов попытался мобилизовать бывших офицеров, многие из опасения расправы вынуждены были явиться в штаб, однако в целом отнеслись к приказу безучастно. Некоторые уклонились, и лишь небольшое число офицеров ушло из города вместе с корпусом Мамантова...»
После падения Лебедяни путь открывался на Елец. По данным добринского краеведа Виктора Елисеева, опубликовавшего большую работу о рейде Мамантова в журнале «АлександрЪ», Елец встречал казаков также как и Тамбов – хлебом-солью. Более того, елецкий красный военный гарнизон встречал белогвардейцев со своим оркестром. «Сопротивление белым оказали только два бронепоезда, с которыми вели бой части 8-й конной бригады. Ими и были захвачены эти бронепоезда», - пишет Елисеев.
В справке же липецкого госархива говорится следующее: «Гарнизон Ельца был значительнее: в нем находилось несколько запасных батальонов и отрядов, насчитывавших 2450 бойцов. Но они были плохо вооружены. Питание солдат производилось за свой счет, беднейшие поддерживались средствами из «фонда укрепления советской власти». В конечном итоге ситуация повторилась. Стремительная атака силой порядка 4 тыс. казаков со стороны Лебедяни застала плохо информированный гарнизон врасплох. Елец был занят войсками Мамантова в воскресенье 31 августа, в 6 часов вечера. После непродолжительного боя силы уездного комитета были вынуждены оставить город. Советская пресса, орловские «Известия», елецкая «Соха и молот», сообщала о крупном погроме и применении жестких мер в отношении местного населения, сочувствующего советской власти.
По свидетельству оперативной сводки Донской армии за 30 августа, в Ельце были «захвачены 2 бронепоезда и броневики, сопровождавшие участие в боях. …уничтожены починочная автомобильная мастерская Южного фронта, склад боевых припасов, где имелось 50 тысяч трехдюймовых снарядов, интендантские склады, починочные мастерские 8-й, 13-й армий с громадным количеством станков и инструментов, вагон винтовок, взорвано еще 36 вагонов снарядов и, кроме того, захвачено до 60 миллионов денег, 20 тысяч пар интендантских сапог, 30 тысяч пар заготовок»
В Ельце казаки расправились с журналистом, писателем и драматургом, комиссаром Александром Вермишевым, который был командирован в 42-й запасной пехотный батальон. Как писала газета «Орловские известия» от 20 сентября 1919 года «казаки избили т. Вермишева до потери сознания, привязали к седлу и притащили в город, к дому, где находился генерал Мамонтав. Перед домом они подвергли т. Вермишева жестокой казни: отрезали пальцы, нос, уши и другие чисти тела. Потом повесили за ноги на заборе и после трехчасовой пытки изрубили шашками».
Задонск держался дольше всех, липецкие власти в панике пожгли все документы и расстреляли кулаков
Как известно, на передках легендарных тачанок Нестора Махно было написано: «Хрен уйдешь!», а сзади «Хрен догонишь!». Эти два девиза вполне относились и к казакам Мамантова. Города нынешней Липецкой области они брали с наскока, и догнать их не могли даже свои. Когда Мамантов разогнался, Деникин вдруг передумал, и решил прекратить его рейд, который, может быть был эффектен внешне, но на положение дел на фронте существенного влияния не оказывал. К тому же Деникин не знал об успехах Мамантова. Однако приказ Деникина Мамантову не смогли доставить даже пилоты аэропланов. Кстати, деникинские пилоты в основном были бывшими красными военлетами, перешедшими на сторону белых. Связь Деникина с Мамантовым прервалась на месяц…
Пока искали генерала, он, что называется, пёр и пёр, тремя колоннами-клиньями. 4 сентября казаки взяли село Боринское под Липецком. Причем, как говорится в справке облархива, местные жители тут же бросились грабить сахзавод вместе с казаками. 5 сентября пал Задонск, который обороняли два дня батальона Воронежских пехотных курсов, рота уездной милиции, караульная рота и взвод конных разведчиков – всего 600 человек, при двух пулеметах.
6 сентября отряды Мамантова вошли в Грязи: «На железнодорожной станции был взорван латышский бронепоезд «Атаман Чуркин», «захвачено 2 эшелона с имуществом коммунистов, бежавших из Воронежа, и громадные склады награбленного коммунистами имущества; в момент занятия станции на ней было 19 паровозов и 4 тысячи вагонов…. На следующий день двухтысячный отряд казаков вошел в Усмань, отдельные группы появились в Добринке. В Усмани с 6-го сентября ревком издал приказ об эвакуации, было введено осадное положение. После эвакуации уездного комитета в с. Мордово жителями города были организованы Временное Городское Самоуправление и добровольная милиция. Силы рейда не стали вмешиваться в деятельность этих структур….
6 сентября казачьи разъезды появились в районе станции Тербуны и села Большая Поляна.
В тот же день кавалеристы Мамантова появились на расстоянии около 3 км. от Липецка, что привело советских работников в панику: в ночь с 6 на 7 сентября были сожжены все документы уездного комитета и агитационного отдела РКП (б). После напряженной ночи уездный комитет собрался на экстренное заседание и решил «ввиду близости казаков» расстрелять наиболее активных противников советской власти – «вредного элемента» Н. Питина и «кулака» В.А. Чулюкова…»
Но на Липецк казаки так и не пошли, а позже паникеров, сжигавших документы, советская власть самих отдала под трибунал.
Вскоре Мамантов получил-таки приказ Деникина о возвращении. Доставили его двое военлетов: Филипп Баранов и Эдвин Битте.
«…Верстах в 20 восточнее Воронежа заметили ровное поле, две едущие повозки и двух человек, работающих в поле. Стали осторожно спускаться, смотря по сторонам: нет ли каких пеших или конных групп. Спустились благополучно. Поручик Битте побежал к крестьянам расспрашивать о генерале Мамонтове и его коннице. Крестьяне встретили поручика Битте безразлично, сказали: «Не знаем, кругом везде красные». Сели в аппарат, завели мотор и полетели дальше на север, на Грязи. Недалеко от станции Грязи спустились у железнодорожной будки. Вызвали сторожа и стали его расспрашивать. Сторож сказал, что генерал Мамонтов где-то около Липецка, что на Грязи прошёл красный бронепоезд и что в Грязях ждут прихода генерала Мамонтова….», — вспоминал потом пилот Баранов.
Мамантова летчики нашли в селе Телелюй
Существуют разные версии – почему Мамантов не взял Липецк. Говорят, что город был не интересен со стратегической точки зрения, слишком мал и незаметен, но, возможно, что Мамантов просто не успел наведаться к нам, получив приказ Деникина о возвращении. Причем Деникин требовал выполнить приказ беспрекословно. А мамантовцы были окрылены успехом. Пилот Баранов вспоминал, как Мамантов несколько раз повторил: «Здесь война кончена, почему отстаёт фронт?».
«Возвращались на автомобиле, по всей дороге чернели неубранные трупы красноармейцев» — так Баранов описывал увиденное между Телелюем и станцией Дрязги, куда перебрался штаб Мамантова. «С обозом генерала Мамонтова ходит масса крестьян, интеллигентов, офицеров с семьями, которые боятся расправы красных. Ведут целые гурты скота, имеются броневики. Составилась целая пехотная дивизия исключительно из добровольцев. Есть 2 бронепоезда: «Казак непобедим» и «Богаевский», много автомобилей, легковых и грузовых», — вспоминал Баранов.
Разгромив советскую власть на нынешних липецких землях, Мамантов взял Воронеж. Правда на один день, а затем переправившись через Дон в районе села Осадчино, он соединился с казаками Шкуро. Так был окончен первый рейд Мамантова.
Второй поход на Липецк
После первого рейда Мамантов отправился во второй! Но уже вместе с генералом Шкуро.
«Конные корпуса Мамантова и А.Г. Шкуро вновь взбудоражили Черноземье во второй половине октября. Рейд проходил по двум маршрутам. Первая группировка казаков двигалась из района Воронежа по правому берегу реки Воронеж на Липецк. Вновь не дойдя до Липецка, казаки повернули на запад, в сторону Ельца, затем на юг, на Землянск, далее — на Воронеж. Вторая группировка вышла в район станции Касторная, продвинулась севернее Задонска в сторону Лебедяни и затем также повернула на юг.
23 октября Добровольческая армия пыталась вести наступление в районе Севск–Новосиль–Елец. Линия фронта здесь сдвинулась на север: в конце октября она проходила через южную окраину Ельца, Задонск, в пяти-шести верстах от Усмани и дальше на Бобров. Оперативная сводка командования Красной армии от 28 октября сообщала об упорных боях, проходивших восточнее Ельца. Через несколько дней силы Добровольческой армии были оттеснены на юг. В середине ноября войска Добровольческой армии заняли Задонск…», — говорится в документе липецкого облархива.
Осенью того же 1919-го деникинцы заняли станцию Дон. Она находилась в 57-ми километрах от Липецка, в 45-ти от Задонска и 36-ти от Ельца. Заняв станцию, белые перерезали железнодорожную линию Липецк – Елец. Для ликвидации опасности в Липецк прибыл Клим Ворошилов, где создал 11-ю кавалерийскую и 61-ю стрелковые дивизии, которые потом влились в состав 1-й конной армии Буденного, разгромившего белых, рвавшихся к Москве.
Штаб Ворошилова, кстати, располагался в здании гостиницы липецкого курорта. Здание цело и поныне. А в селе Конь-Колодезь сохранилась изба, в которой располагался штаб Семена Буденного, в ней сейчас работает музей сельского быта.
Созданию 11-й кавалерийской и 61-й стрелковой дивизий посвящен барельеф на подпорной стене возле здания курортной гостиницы.
Мамантовцы разграбили 80 церквей
Впрочем, Деникин сам был рад подаркам Мамантова. Причем те не стеснялись грабить даже церкви.
Портал «Проза.ру», со ссылкой на «белую» газету «Приазовский край» от 27 августа 1919 года, пишет: Генерал Деникин ликовал: «Громадную ценную добычу привёз он. Чего в ней только не было — тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга и бриллианты». Откуда взялись эти церковные ценности в обозе Мамонтова? Всё просто — он подчистую ограбил около 80 церквей.
Для учёта награбленного генералом Мамонтовым церковного имущества Деникиным была составлена специальная комиссия, которая без излишних прикрас называлась «Комиссия по реализации военной добычи. Вот, к примеру, одна из её описей: «Акт №142. Ст. Мариуполь, 22 октября 1919 года. Я, доверенный агент Комиссии штабс-капитан Глебович отправил в вагоне за №456.790 по накладной за №084952 на имя протопресвитера военного и морского духовенства Шавельскому следующее: Икон – 250 т штук, ящиков с церковным имуществом – 6 штук, колоколов разной величины – 4, некоторые части подсвечников».
В большой работе Сергея Дроздова на портале «Проза.ру» описывается весь масштаб церковного грабежа.
После победы красных и эвакуации белых из Крыма и Новороссийска в Турцию и Болгарию, казаки Мамантова пытались торговать награбленными церковными ценностями, но даже махровые скупщики отказывались покупать иконы, ризы, подсвечники и кадила, брезгуя мародерской добычей. Так что свою долю «славы» в ограблении церквей получили все - и белые и красные.
Фото: ГАЛО, www.bravo-voronezh.ru olegsazonow.ucoz.ru klin-demianovo.ru alexlib.ru
Комментарии (77)
Еще в рубрике
СССР
Созерцатель
дохтор
Дык
Знающий
Знающий
Безмасочник
Знающий
Тата
СССР