Общество
5632
13.06.2021 12:32
19

«Каждый промах в работе, каждая судебная ошибка могут привести к трагедии»

В Добровском районе почтили память фронтовика, экс-председателя областного суда Константина Чичикина.

На этой неделе исполнилось бы 100 лет со дня рождения заслуженного юриста РСФСР, бывшего председателя областного суда Константина Чичикина. На его малой родине, в Добровском районе, в краеведческом музее торжественно открыли памятную экспозицию знаменитому земляку. Здесь представлены фотографии, личные вещи ветерана, газеты, журналы, книги.

9582f7b3-0aa3-4809-9ef8-89b855e618b5.jpg

Константин Чичикин окончил школу в селе Гудово в 1941 году. Затем - Рязанское артиллерийское училище. В 1942 году младшим лейтенантом попал на фронт. Воевал в Воронежской области. В 1943 году получил тяжелое ранение и лишился ноги. Самым счастливым в своей жизни он считал день, когда вышел из госпиталя и вновь увидел солнце.

Из него получился бы настоящий офицер, если бы не это ранение. Но судьба распорядилась так, что из этого человека, поборовшего болезнь и смерть, вышел юрист, который долгие годы служил закону. Будучи инвалидом, Константин Чичикин получил юридическое образование и начал работать народным судьей сначала в Рязанской, затем - в Липецкой области. В 1956 году Константин Чичикин вошел в состав Липецкого областного суда. В 1963 году стал его председателем и отработал в должности 23 года. Лично рассматривал уголовные дела по первой инстанции, проявлял принципиальность, повышал судейский авторитет, противостоял давлению на суд со стороны партийного руководства.

Константин Чичикин оставил воспоминания о своей жизни. Мы решили опубликовать некоторые отрывки из них.

«Мечтал стать офицером

Я никогда о профессии юриста не думал, мечтал стать офицером. В то время престиж армии был настолько высок, что молодежь только и ждала 18-летия, чтобы быть призванным на военную службу. Досрочно сдав экзамены за 10 класс, в начале июня 1941 года я подал заявление в Рязанское артиллерийское училище и был зачислен слушателем. Война к тому времени уже началась, немцы были все ближе, начали бомбить соседние с Рязанью объекты, и наше училище эвакуировалось в Казахскую республику.

Обучение шло быстрыми темпами: вместо положенных трех лет мы обучались менее года. Мне присвоили звание «младший лейтенант» и отправили на фронт.

Война и ранение

В мае 1942 года во время следования к линии фронта нам пришлось наблюдать плачевную картину отступления остатков разбитых советских войск. Старики, женщины, дети стояли у своих домов и плакали, упрекая отступающих за позорное поражение и умоляя нас не бросать их на произвол фашистам.

64a22102-f3dd-421b-9640-3a931d8a5803.jpg

«Где же обещание бить врага на чужой территории?» – напоминали они нам. Боль, горечь и стыд испытывали мы и с юношеским задором обещали остановить врага, не допустить его дальнейшего продвижения вглубь страны. Чувство патриотизма охватывало всех нас.

Фронт пролегал по берегу реки Дон в районе станции Лиски. Немцы готовили переправу, наводили понтонные мосты. Наши войска подбили пару танков, и противник засел в обороне. Ни та, ни другая сторона не могли переправиться через реку. Наконец, наша пехотная рота высадилась на противоположном берегу, закрепилась на клочке земли. По ним долбили отовсюду. Основные войска с противоположного берега открывали по немцам огонь, но из-за обрывистого берега не видели позиций противника. Командование полка отправило меня и связиста для корректировки огня.

Когда мы переправлялись по реке, нас обстреливали из минометов, бомбила авиация. Один снаряд чуть не угодил прямо в нас. Лодку перевернуло. Мы со связистом оказались в ледяной ноябрьской воде. С большим усилием, чуть не утонув, выбрались на берег, вырыли окоп и закрепились. Я корректировал огонь батарей, которые подавляли огневые точки противника.

Вскоре и вся наша дивизия переправилась на тот берег, а через некоторое время, 12 января 1943 года перешла в наступление. В первый же день на нас обрушились штурмовики: бомбами были убиты командир батареи, заместитель командира по политчасти, командир взвода. Мне пришлось взять командование батареей на себя. Но уже через три дня война для меня закончилась. Во время наступления, недалеко от Острогожска, нас накрыли минометным огнем и штурмовой авиацией. Осколками мне раздробило ногу.

Три часа, истекая кровью, я лежал на снегу, дожидаясь помощи санитаров. В полевом госпитале ногу ампутировали ниже колена, но возникла газовая гангрена, и врачи резали ногу еще дважды. Последняя операция была почти смертельной, поскольку проводилась под спинномозговым наркозом. Голова пациента должна находиться в приподнятом положении, чтобы частицы наркоза из спинного мозга не переместились в головной. По недосмотру персонала я принял горизонтальное положение, потерял сознание и был помещен в изолятор, куда направляли безнадежных. Пришел в себя я через три дня с помощью женщины-санитарки. Она приходила в изолятор и ухаживала за мной. Решающим моментом выздоровления стал обыкновенный соленый огурец. Она насильно вливала мне в рот сок этого огурца, и у меня появился слабый интерес к пище. Я ожил и пошел на поправку.

Если меня спросят о самом счастливом моменте в моей жизни, отвечу: самые счастливые минуты жизни были тогда, когда сестры вынесли меня во двор госпиталя. И я, увидев яркое майское солнце, голубое небо, осознал, что выздоравливаю и буду жить.

Увидев меня без ноги, мать упала в обморок

В июне 1943 года меня выписали. Я вернулся домой в родное Гудово. Увидев меня без ноги на двух костылях (в письмах я не сообщал об этом), мать упала в обморок. Надо было приспосабливаться к новой жизни. Я съездил в Москву, заказал протез и вернулся домой уже вроде бы на двух ногах. Отец и брат тоже были на фронте, и я оказался единственным мужчиной в доме. В меру сил помогал матери по хозяйству. Так, к примеру, мы запрягали корову и выкапывали картофель. Мать тянула ее, я держал соху, сноха подбирала картошку.

0c026cdd-e7af-4053-864a-62c2ec14da42.jpg

В марте 1944 года меня избрали секретарем Гудовского сельского совета, где я проработал шесть месяцев. Хоть и без ноги, но считался первым парнем на селе – мужиков-то немного возвратилось. Все звали в гости, угощали. Чуть что – самогон на столе. И я задумался: «Нет, не буду спившимся калекой!» Узнав о том, что Добровский райком партии подыскивает кандидатуру для направления на учебу в Московскую юридическую школу, предложил себя.

В 1946 году учеба закончилась, и меня распределили на работу в качестве консультанта в правовой отдел Президиума Верховного Совета РСФСР. Немного поработав, я разочаровался и попросил комиссию о перераспределении. Там очень удивились: «Как, из Москвы в провинцию?» Но просьбу удовлетворили. После непродолжительной стажировки меня из-брали народным судьей 2-го участка Сасовского района Рязанской области. Это теперь, чтобы стать судьей, необходим пятилетний стаж юридической работы. А тогда было проще. Понимая, что среднего образования недостаточно для работы на столь ответственном посту, я стал студентом Всесоюзного заочного юридического института и без отрыва от производства успешно окончил его в 1953 году.

Суровые законы того времени

Время было тогда трудное, даже жестокое. Продолжал действовать закон от 7 августа 1936 года, предусматривающий смертную казнь за хищение государственного и общественного имущества. Размеры похищенного значения не имели. А когда этот закон был отменен, вместо него был принят не менее суровый Указ от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Минимальное наказание по нему – 7 лет заключения в исправительно-трудовом лагере.

Мне самому пришлось однажды рассматривать такое дело. 55-летняя женщина собрала на колхозном поле 300 граммов ржаных колосков и была задержана с поличным. Мешочек с колосками был подшит к делу в качестве вещественного доказательства. Дело это было подсудно суду первого участка, но опытный судья, не желал брать ответственность на себя, всучил его мне. Я же прекратил производство за малозначительностью содеянного. Немедленно последовал протест прокурора. Областной суд определение о прекращении дела отменил. Женщина затем была осуждена к 7 годам заключения. Правда, несколько позже справедливость все же восторжествовала – наказание было заменено условным.

Вспоминается также суровый Указ от 26 июня 1940 года. По нему лица, опоздавшие на работу более чем на 20 минут, приравнивались к прогульщикам и наказывались исправительными работами на 6 месяцев. Самовольное оставление работы каралось тюремным заключением на один год. Дела этой категории, а также иски о взыскании недоимок, дела о лесонарушениях пачками поступали в народный суд и отнимали очень много времени. Приходилось работать в ночные часы.

Мог бы работать в Верховном суде

Через три года была создана Липецкая область. Наряду с другими отделами и управлениями образовалось управление Министерства юстиции РСФСР по Липецкой области. Через неделю ко мне прибыл его начальник Николай Сафронов и предложил занять пост заместителя ведомства по отделу народных судов. Я согласился и, передав дела одному из народных заседателей, в марте прибыл в Липецк.

c52c0f39-980a-4c1e-8935-2b4e4ec6ce3d.jpg

В 1956 году Министерство юстиции РСФСР с его органами на местах было ликвидировано, а его функции переданы судам. С этого времени началась моя работа в Липецком областном суде. Я был избран заместителем председателя.

В апреле 1963 года меня пригласили в Москву и предложили должность члена Верховного Суда РСФСР по уголовным делам. Я согласился. Меня представили заведующему сектором ЦК КПСС. Эту должность тогда занимал В.М. Блинов, впоследствии прокурор РСФСР. Расспросив о моих личных делах, о работе, он вдруг спросил, известно ли мне о квадратно-гнездовом способе посева кукурузы? Меня заранее предупредили, что может быть такой вопрос, я заранее подготовился и дал чёткий ответ, чем немало всех удивил.

Но мой переезд в Москву не состоялся. В дело вмешался председатель Липецкого областного суда Михаил Карпенко. Он давно вынашивал мысль вернуться в родную ему Сибирь. Карпенко попросил назначить его председателем Новосибирского областного суда, а меня назначить на его место в Липецке. Так я стал председателем Липецкого областного суда.

Либеральный подход к преступникам

Нелегкое было время. В процессе работы приходилось преодолевать немалые трудности. То слишком жестокие законы, то чрезмерно либеральный подход к преступникам. Дошло до того, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев специально встретился в тюрьме с преступником-рецидивистом, десятки раз судимым за тяжкие преступления, обнимался с ним, братался (был снимок в газете «Правда»). Тот обещал больше никаких преступлений не совершать. После этого пошло-поехало. Начались поголовные амнистии, после которых, как мне казалось, сама милиция боялась подчас выйти ночью на темную улицу.

И все-таки, несмотря на нестабильность в юриспруденции, мы старались не занимать в судебной деятельности крайних позиций, не шарахаться в крайности, определяя подсудимым наказания, исходя из тяжести содеянного. В результате Липецкая область по законности осуществления правосудия всегда находилась в первых рядах.

924a947a-f518-4b57-8ec6-8f90539fbd0e.jpg

Громкое дело

Никогда не забуду дела 1970 года об убийстве студентки педагогического института Раисы П., ставшей жертвой 24-летнего Александра Яцука. Этот парень пьяным расхаживал вечерами по Петровскому спуску и приставал к прохожим. 11 июля он напал на гражданку Иванову, затащил ее в кусты и пытался изнасиловать, но ей удалось вырваться и убежать. А 27 октября поймал 20-летнюю студентку 3 курса Раису П., которая задержалась в институте на тренировке по баскетболу. Яцук напал на нее, нанес удар металлическим предметом в переносицу, затащил вглубь оврага, сорвал с нее одежду, задушил и затем уже мертвую изнасиловал.

Надо отдать должное работникам милиции: они уже на следующий день после обнаружения трупа напали на след убийцы и раскрыли преступление. Это событие взбудоражило жителей Липецка. До нас дошла информация, что при конвоировании подсудимого на него нападут, чтобы учинить самосуд.

Я решил лично председательствовать по этому делу. В день рассмотрения была усилена охрана областного суда. К зданию суда были подтянуты две пожарные автомашины. Поскольку общественность требовала открытого разбирательства, ход судебного процесса был радиофицирован: на улице Первомайской, заполненной народом от улицы Горького до улицы Фрунзе, были выставлены громкоговорители. Таким образом, все могли слышать ход судебного процесса. Яцук всячески пытался выкрутиться, но был изобличен в убийстве и изнасиловании. Ему была назначена исключительная мера наказания – смертная казнь. Верховным судом РСФСР приговор оставлен без изменения и затем приведен в исполнение.

dc686b74-5e13-42bd-a2bf-55faa1e321aa.jpg

Отстаивал независимость суда

Меня часто спрашивали про «телефонное право» тех лет или про взятки. Я так скажу: со взятками все просто. От взятки отказался - и работай дальше. А если позвонили из обкома и ты не поддался давлению – тут прямая угроза твоей карьере. Но мы держались… Звонили, конечно, не первые руководители области, а сошки помельче. Просили найти «зацепочки в законе». Я обычно обещал разобраться, но, убедившись в невозможности «порадеть за хоро-шего человечка», решал дело по закону. Просителю же, когда острота спадала, докладывал: «Ничего поделать было нельзя!»

Однако бывали случаи, где приходилось проявлять характер. Как-то раз в 70-е годы меня вызвал «на ковер» секретарь обкома КПСС и спросил о причинах отмены Верховным Судом РСФСР одного из наших приговоров. Я пояснил, что приговор был основан на косвенных доказательствах, что следствию и суду нужно еще поработать над делом.

– Этого мерзавца надо обязательно расстрелять, – заявил секретарь обкома.

Я молчал.

– Так что Вы молчите, товарищ Чичикин, расстреляете вы его?

Я ответил, что сейчас нельзя предполагать, какое решение примет суд.

– Что Вы мне тут рассказываете! Вы же председатель суда и должны четко ответить, расстреляете вы его? – напирал секретарь обкома.

У меня взыграло чувство самолюбия. Мне было стыдно перед работниками прокуратуры и милиции, присутствовавшими на совещании, что мне велят принять решение о расстреле человека не в суде, а в кабинете секретаря обкома. Я уперся и ответил, что закон, по которому обвиняется подсудимый, предусматривает и лишение свободы, и смертную казнь, но решение о наказании должен принять суд после исследования всех доказательств по делу. Секретарь обкома остался очень недоволен и разгневан моим поведением.

c789bd7a-50b9-49b3-9825-82e2f82def76.jpg

Меня иногда спрашивают, когда в суде было сложнее работать: тогда или сейчас? Я всегда отвечаю, что осуществление правосудия было и остается исключительно сложной и ответственной работой. От решений суда зависят судьбы людей, и каждый промах в работе, каждая судебная ошибка могут привести к трагедии, к исковерканной жизни. Хлеб юриста слишком уж нелегкий, а часто и горький. Тут нужно очень многое: характер, душевная стойкость, доброта, совесть и смелость. И работать все это должно на пределе…».

Константин Чичикин ушел из жизни в апреле 2009 года, оставив значительный след в истории липецкой судебной системы. Провожая в последний путь своего соратника и друга, Николай Усик сказал тогда, что Чичикин воспитал не одно поколение юристов, став для них эталоном судьи и руководителя.

GOROD48 благодарит за подготовку публикации пресс-службу областного суда
0
0
0
0
0

Комментарии (19)

Написать комментарий
Как гость
Нажимая на кнопку "Опубликовать", вы соглашаетесь с правилами.
матвей
14.06.2021 16:02
Конечно, хороших комент не с чего писать
Фауст
14.06.2021 14:44
Кто много видел, тот мало плачет..!
Владимир Константинович
14.06.2021 12:08
Да, были люди в наше время..., Сказки рассказываете. Однажды я пытался подать в районный суд исковое заявление в отношении местной администрации. В канцелярию меня не пустили и отправили к судье чтобы она проверила это заявление. Судья, "проверив" заявление исчеркала его карандашом и сказала чтобы переписал. После этого пришлось идти на почту и это исчерканное карандашом заявление снова отправил судье. Заявление было рассмотрено,администрация была оштрафована.
Стас
13.06.2021 22:39
Советский суд и нынешнее , де-факто, классово-буржуазное кривосудие , как говорят в Одессе - две большие разницы!
Житель
13.06.2021 21:10
Первое впечатление от нашего суда, это не соблюдение законов. Замечательный судья, это миф.
Конечно
13.06.2021 20:04
Поменьше таких статей, ведь плохие комментарии писать легче, чем подобрать хорошие слова!
Да, были люди в наше время...
13.06.2021 18:53
Работала и в суде, и в прокуратуре в молодые годы. Какие люди там работали, какие личности! Руководителями работали только опытные статисты, зарекомендовавшие себя неоднократно на разных должностях и участках работы с положительной стороны. Умницы, благороднейшие и высокообразованные люди. Судьями назначали лучших из лучших, имеющих необходимые знания для этой профессии и имеющих соответствующие личностные качества. Да, так было. Ещё помним те времена и тех людей.
Вера
13.06.2021 17:48
Я знала этого замечательного человека, великого профессионала, честного до мозга костей судью, образованного, интеллигентного, порядочного! Светлая память Константину Степановичу. Помним...
Галина Евсеева (Курдюмова)
13.06.2021 17:14
Господи! как мне это все близко и родное. Константин Степанович был мои первым руководителем, когда я 17-ти летней девочкой пришла работать в Липецкий областной суд. Больше таких руководителей в своей жизни я никогда не встречала. Добрейшей души человек... любимица всего коллектива. Светлая память.
мисс недоумение
13.06.2021 16:20
наконец то написали о достойном человеке. Я начинала карьеру юриста с должности секретаря в Липецкоя оббластном суде. Это сейчас после школы можно подавать документы на юрфак. А было время, когда надо было отработать 2 года на технических должностях. Парней брали только после Армии. Как меня поддержал Чичикин! Он видел в нас, секретарях, свою смену. Всю жизнь работаю и помню его слова, его наставления. К сожалению, о последующих людях на этом посту сказать что либо хорошее сложно. И юристы никакие, и люди так себе
Еще комментарии