Владимир Кравченко: «И тогда артист бросил пиджак перед входом в театр, чтобы об него вытирали ноги»

Сегодня заслуженному артисту России художественному руководителю Липецкого государственного академического театра драмы им. Л. Н. Толстого Владимиру Кравченко исполняется 65 лет. Накануне знакового события Владимир Александрович в задушевной беседе с GOROD48 рассказал об основных этапах своего славного творческого пути.

- Первые спектакли начал давать в возрасте примерно 5 лет, - вспомнил Кравченко свое детство, - В родном Северодонецке Ворошиловградской (ныне – Луганской, прим.) области мы со сверстниками прямо во дворе на улице натягивали покрывало, служившее ширмой, из-за который перед зрителями вдруг начинали появляться деревянные головы игрушек, сказочных персонажей – мои первые постановки были кукольными.

Уже во втором классе школы я вышел на сцену – играл Деда в сказке про репку. Вообще детство было творческим – закончил музыкальную школу по классу баяна.

- Родители направляли вас в культуру с малых лет?

- Я бы не сказал, что они задумывались о будущем профессиональном выборе, просто хотели развивать своих детей. Папа Александр Иванович, царствие ему небесное, постоянно возил нас с сестрой на спектакли, представления народных театров, коих в Северодонецке было два, концерты, выставки. Родители были простыми людьми, но старались выбраться вместе с нами и в Москву, и в Ленинград. Там посещали Третьяковскую галерею, Эрмитаж, Петергоф, старались попасть в театры. За это я им очень благодарен. Кстати, мама до сих пор жива, живет вместе с моей сестрой в Северодонецке.

- Сколько ей сейчас лет?

- Клавдии Кузьминичне уже 85.

«Рижисер? Отлично, нам такие в армии нужны!»

А вот после окончания школы будущий Заслуженный артист России пошел совсем не по культурной части. Три года отучился в соседнем Коммунарске (ныне – Алчевске, прим.) в местном Горно-металлургическом институте. На электромашиностроительном факультете постигал специальность «металлорежущие станки и инструменты». Конечно, не обошлось без участия в институтском ВИА, игры в КВН. Но все это было не то. И Кравченко решил круто переменить свою жизнь, вернувшись в Ворошиловград и поступив в местное культпросветучилище. А потом пришла повестка в армию.

- Попал служить в Западную группу советских войск в Германии, город Франкфурт-на-Одере, - вспоминает Кравченко свою боевую молодость, - Командир части полковник Дубаренко начал интересоваться, какие специальности были у новобранцев на гражданке. У меня в карточке было записано с тремя ошибками: «Рижисер». Полковник обрадовался: «Отлично, будешь у нас хор организовывать». Я обалдел: где я и где хор?! Но приказы, как известно, не обсуждают – и хор у нас был, и культурная программа – сценки, небольшие спектакли. Меня даже быстро выдвинули в комсорги роты.

Демобилизовался в 1978 году, вернулся домой. Мой педагог еще по культпросветучилищу Людмила Алексеевна Келл посоветовала отправиться в Воронеж – поступить в театральный вуз в столице тогда было нереально, а тут в Центральном Черноземье открылся государственный институт искусств, преподавателей пригласили из столицы. Я и рванул в Воронеж на Актерский факультет. В итоге – поступил, хотя и в провинции конкурс был бешеным: у парней 120 претендентов на место, а у девушек доходило и до 300.

Четыре года учился в Воронеже – важнейший этап в моей жизни. И профессию постигал, и с будущей супругой познакомился. Тамара училась на соседнем Музыкальном факультете, играла на скрипке. Свадьбу сыграли, еще будучи студентами, вскоре родился сын.

С супругой вместе почти четыре десятка лет.

Учился вместе с Ахмедом Закаевым

- Всегда считал, что студенческие браки – это особый род героизма. Как семью содержать. Вот у вас какая стипендия была?

- Стипендия 40 рублей. Не скрою, помогали родители по мере сил – раз в месяц рублей по 20 присылали. Перебивались. В общежитии стояла картонная коробка, куда складывали квитанции-уведомления о переводах: начинаешь искать свой квиток и невольно видишь другие. А там попадались переводы и по 400 и по 600 рубликов. Это уже студентам Чечено-Ингушской студии, которые учились в нашем институте. У меня глаза на лоб лезли – вот это деньжищи!

Об одном чеченском студенте отдельно могу рассказать – Ахмед Закаев его зовут. Да-да, тот самый (Ахмед Закаев – бывший министр культуры самопровозглашенной республики Ичкерия, во время обеих чеченских войн – полевой командир, бригадный генерал. Сейчас – политик и оппозиционер, живет в Лондоне, критикует Рамзана Кадыров, прим.). Закаев поступал вместе с нами, проучился полгода, а затем сдавал экзамены экстерном, чтобы догнать земляков из той самой Чечено-Ингушской студии, которые были курса на два постарше. Помню, как на представлении первокурсников, где каждый должен был блеснуть талантом, они со своей женой танцевали лезгинку – мощно, искрометно, ноги на цыпочках. Земляки из Чечни так его поддерживали, что я думал, актовый зал рухнет. На 4-м курсе он получил срок за драку – быстро выпустили, но должен был ходить в милицию отмечаться.

Ахмед Закаев, ныне - политический беженец в Лондоне.

- Чем еще запомнились чеченские студенты?

- Все они крепкие, физически очень хорошо подготовленные – дети гор. Суровые с виду, но как мне рассказывали преподаватели – внутренне очень ранимые, доверчивые, где-то даже наивные.

«Выхожу на работу, а театр пустой – все уехали!

- Как вы очутились в Липецке?

- Закончил институт, встал вопрос где работать. Звали в ростовский ТЮЗ – неплохой вариант. Но для театра юного зрителя я оказался… великоват. В детские спектакли отбирают актеров преимущественно невысокого роста, а во вне на тот момент 183 см. Родители жены (сама она родилась в Гомеле, а школу заканчивала в Горьком) к тому времени уже перебрались в Липецк. Решили поехать к ним.

- Я то думал – распределение….

- Нет, ничего такого. В Липецке я сначала пересмотрел весь репертуар местного театра. Особенно понравились «Сказки старого Арбата» - мощный спектакль. И потом в один прекрасный момент, как снег на голову, явился к Владимиру Михайловичу Пахомову. Мы с ним не были знакомы, я просто пришел и заявил: «Здравствуйте, хочу у вас работать…».

- Пахомов – сложный человек. Мог и выгнать после такой наглости…

- Не выгнал. Побеседовали, он расспросил кто я, что я. А потом так же неожиданно заявил: «Пишите заявление о приеме в труппу». Я опешил: «Может сначала что-нибудь покажу - станцую или стихотворение расскажу». Он: «Не нужно, вы приняты».

- Прямо, как в сказке…

- Сказочным было продолжение. Мы с Пахомовым разговаривали в мае 1982 года, а на работу мне было велено выходить с августа. 1 августа пришел, а театр… пустой. Оказывается, труппа уехала на гастроли. И весь следующий месяц мой рабочий процесс заключался в том, чтобы явиться утром в театр, отметиться и идти домой. Веселился – за что только в конце зарплату выдали?!

Затем театр вернулся, Пахомов стал меня ставить на спектакли. В итоге за первый сезон я сыграл 9 ролей, что довольно много.

Владимир Пахомов

- Сейчас про 80-е году говорят по-разному. С одной стороны, у артистов не было материальных проблем, как в последующие годы, а с другой – застой, работать и творчески развиваться было сложно.

- Работалось прекрасно. Тогда была особенность – каждый сезон немалая часть труппы обновлялась. Ездить по СССР можно было беспрепятственно: поступаешь в театр, тебе сразу дают комнату в общежитие. Да и в гостиницах можно переждать – номер стоил где-то рубль двадцать в сутки. Поэтому многие актеры использовали это, чтобы посмотреть мир, страну. У нас в театре был свой костяк, но при этом 8-12 человек каждый год приходили новых. А свежая кровь никогда не помешает.

«Погребняк умирала на сцене по настоящему»

- Назовите самых великих, на ваш взгляд, артистов, с которыми доводилось выходить на одну сцену?

- Тут многих можно перечислить – не хватит одной публикации. Особенно отмечу Михаила Никифоровича Соболева и Светлану Павловну Погребняк. Надо было видеть, как Погребняк играла Раневскую в чеховском «Вишневом саде» или Кручинину в «Без вины виноватые» Островского! Да вообще любую роль ее взять. Ее не зря Райхельгауз (известный режиссер, основатель «Школы современной пьесы», прим.) звал к себе в театр в Москву, чтобы заменить в роли Кручининой скончавшуюся в 2006 году Любовь Полищук. Но Светлана Павловна отказалась – из-за своих принципов, но может и зря. Она – особенная актриса, в театр перед спектаклем приходила раньше всех, вживалась в роль. Бывало, идешь ей навстречу, здороваешься – ноль эмоций. Проходит дальше метра три, потом внезапно останавливается, поворачивает голову назад: «Здравствуйте, Володенька!» и идет раньше. Это говорило о том, что она уже в образе, что мыслями уже на сцене, а на окружающую действительность отвлекаться не желает.

Мы репетировали «Уходил старик от старухи» - героиня Погребняк умирала. Она рухнула на сцену и затихла – так, что Пахомов вскочил со своего места и побежал на сцену с криком: «Света, тебе действительно плохо?». В другом спектакле «Закон вечности» ее персонаж тоже скончался – мы вшестером несли ее по сцене: кажется, она больше двух минут вообще не дышала. Я специально прислуживался – ни звука. Настолько натурально играла!

Горком КПСС запретил в Липецке спектакль Райхельгауза

- Немногие молодые зрители знают, что Иосиф Райхельгауз в 1980-е ставил в Липецке спектакли. Расскажите об этом.

- Своего театра у него не было до конца 80-х годов (1988 года, прим.). Он, товарищ Пахомова, поставил спектаклей 10 у нас, отлично знал всю труппу. В их числе «Пролетарская мельница счастья» по пьесе Виктора Мережко. Сложно давалась постановка, пока, наконец, Райхельгауз не собрал всю труппу в репетиционном зале и не провел беседу «за жизнь», в частности рассказывал о той волне энтузиазма 1920-30-х годов, которые отражены в пьесе. Рассказывал, как люди верили в новое, светлое будущее, как их манила мечта. И до артистов, что называется «дошло» - спектакль пошел. Правда, спустя 10 показлв его сняли с репертуара по приказу горкома партии. Там ведь по сцене ходил председатель колхоза с наганом и, показывая его остальным, загонял к счастью в коллективное хозяйство. Партийные боссы посчитали это неверной интерпретацией советской истории. Кстати, это единственный случай в Липецке, когда спектакль запрещали по идеологическим причинам.

Иосиф Райхельгауз

- А вы ведь быстро стали парторгом театра…

- И даже организовал коммунистический субботник, хотя Пахомов этого и не любил. Написал плакатными буквами: «Все на коммунистический субботник». Владимир Михайлович увидел, велел выяснить, кто это у нас такой инициативный: «А, Кравченко – ну, ладно». И труппа театра вышла сажать липы – если идти в наше здание по лестнице, то их и сейчас можно увидеть с правой стороны. Посадили 4 деревца, а рядом планировали установить плиту с именами артистов театра, погибших в годы Великой Отечественной. Но удивительное дело – таковых не нашлось. И мы вместо плиты позже посадили пятую липку – она ниже остальных.

Пахомов не любил субботники и презирал демонстрации

- Но вообще Пахомов не жаловал ни субботники, ни демонстрации…

- Приведу его слова: впереди всех на демонстрациях идет трудовой коллектив НЛМК, за ним – Тракторный, Свободный Сокол, Станкозавод и так далее. Следом – ассенизаторы, и лишь за ними – работники культуры. А это, согласитесь, обидно. Владимир Михайлович ценил культуру заметно выше и показательных шествий не любил. Чтобы не ссориться с начальством, в дни демонстраций театр обязательно назначал спектакли. И появлялся законный повод туда не ходить.

- Самый забавный случай в театре при Пахомове?

- Их масса была. Вот, например. Перед спектаклем «Похождения Остапа Бендера» дисциплинированная сотрудница постирала костюм Паниковского. Это вызвало истерику у артиста, исполнявшего роль, ведь Паниковский, говоря по-современному, выглядел, как бомж, ходил в мятой и грязной одежде. Тогда артист постелил пиджак перед входом в театр и все входящие вытирали о него ноги. Когда одежда превратилась в рубище, на которое без слез не взглянешь, одел его и пошел на сцену. Творческая смекалка.

Владимир Кравченко на сцене

Пахомов называл театр на Соколе «отстойником», но дело пошло

- в 2000 году в ЛГАТД им. Л. Н, Толстого произошел раскол, и вы оказались в той части труппы, которая ушла от Пахомова, и организовала свой театр на Соколе. Пахомов к этому очень болезненно отнесся.

- Более чем болезненно. Тот театр он во всеуслышание называл отстойником, предал анафеме всех ушедших. Не хочется все это лишний раз ворошить. Скажу так: работать в театре Толстого к тому времени действительно стало сложно, почти невыносимо. Это связано с определенными этапами в жизни самого Владимира Михайловича, и с этапами в жизни театра. В конце концов, это жизнь.

Яков Михайлович Лившиц (основатель и первый художественный руководитель Липецкого драматического театра на Соколе в 2000-01 гг., прим.) хотел видеть меня директором. Но обстоятельства сложились по-другому – директорское кресло заняла Валентина Сергеевна Бражник. Она сыграла очень большую роль в становлении театра, обивала пороги чиновничьих кабинетов вместе с артистами Виталием Пономаревым, Зинаидой Горячевой, Светланой Лисовской. Вместе они много сделали, чтобы этот театр появился. И пего появление – благо для Липецка, в котором, откровенно говоря, театров не хватает.

- Что скажете о периоде вашей работы в театре на Соколе?

- С Геннадием Балабаевым (художественным руководителем с 2002 г. и до сих пор, прим.) сумели придать театру свое лицо. В тот момент чеховская тема себя уже исчерпала – было поставлено все, и по несколько раз. Продолжать в том же духе было невозможно – это все равно, что годами есть только сладкое. Требовалось что-то иное. Мы поставили несколько комедий, начали делать музыкальные спектакли – творческий процесс пошел, и народ в театр потянулся. Сейчас туда тропа уже не зарастает. Ваш покорный слуга, к примеру, на фестивале «Славянские встреч» в Брянске, сыграв Василькова в спектакле «Бешеные деньги» по пьесе А. Н. Островского получил приз за лучшую мужскую роль – первым среди липчан на международном фестивале.

Всегда такой разный

«Культуру земледелия в Липецкой области пока ценят выше, чем культуру человеческую»

- А затем вы вдруг перешли в чиновники и стали заместителем начальника областного управления культуры. Крутой такой поворот…

- Могу вам сказать, что ни о чем не жалею. Шел в администрацию, чтобы помогать театру и помогать культуре в широком смысле слова. Театру тогда обещали свое собственно здание, потому что ютиться в Сокольском ДК – это не дело. Нам посулили здание бывшего кинотеатра «Космос», но в городе сменился мэр и ничего не произошло. Сейчас в этом месте работаем магазин торговой сети, которая уже открыла свои торговые точки чуть ли не в каждом дворе. А у театра по-прежнему нет своего здания, из-за чего он, например, не может выполнить рекомендации Министерства культуры и давать в сезон не менее 280 спектаклей, а показывает в два раза меньше.

Но я тогда надеялся, что помогу вопрос «протолкнуть». Помню, как меня послали на первое заседание – то ли Административный совет, то ли отчет о работе администрации. Три часа я слушал доклады, за это время слово «культуры» было упомянуто два раза: культура земледелия и растительная культура рапс. Я понимаю, что Липецкая область – сельскохозяйственный регион, но и о высокой культуре забывать все-таки не стоит. Своей целью видел развернуть власть в нашу сторону.

Кое-что удалось сделать: организовали кинофестивали, чего в Липецке раньше не было, помогли организовать постановку «Легенда о граде Ельце» - уникальный спектакль под открытым небом. На кинофестиваль «Золотой Витязь» в 2009 году к нам приехали 200 ведущих артистов, режиссеров, критиков со всей страны. Это было настоящее культурное пиршество!

Вместе с начальником управления Фёдором Ильичём Жиляевым задумали и осуществили кинофестиваль «Липецкий выбор». Нам посоветовали куда обратиться: я лично ездил в Москву к тогдашнему президенту Гильдии актеров кино знаменитому Борису Галкину – посидели, обсудили. Затем посоветовали отправиться к секретарю Союза кинематографистов России Сергею Новожилову. Нашли вместе с ним приемлемые условия, раз в десять дешевле, чем предлагал Галкин. В итоге в Липецке появился кинофестиваль, на который в гости к зрителям приезжали Лев Дуров, Игорь Борисов, Светлана Тома, Наталья Варлей и многие-многие другие. В первые годы мы даже устраивали конкурсные показы фильмов, которые еще официально не вышли в прокат.

Тогда у нас было очень профессиональное управление культуры: Жиляев, я, Татьяна Васильевна Горелова. Старались подбирать кадры, имеющие опыт работы в учреждениях культуры – артистов, музыкантов, библиотекарей. Это не новомодные молодые выпускники вузов - менеджеры, которым все равно чем руководить. Мы могли разговаривать с творческими людьми на одном понятном им профессиональном языке. Не могу не упомянуть и поддержку тогдашнего вице-губернатора Людмилы Кураковой – умнейшей, образованной и мудрейшей женщины, и о помощи со стороны Олега Петровича Королева. Конечно, нам хотелось бы, чтобы эта помощь была еще большей, но, видимо, что-то мешало.

У нынешнего состава управление все тоже должно получиться. Но нам ведь свойственно огладываться назад с некоторым чувством ностальгии – предметы для гордости действительно были.

- Какие события в ЛГАТД им. Л.Н. Толстого вы назовете главными в прошедшем 2019 году?

- Их несколько. Мы впервые поставили мюзикл – «Призрак замка Кентервиль», на который очень сложно достать билеты. Такого раньше не было в Липецке – задействовали танцоров из колледжей искусств, пригласили в театр педагога по вокалу. Это шаг вперед.

Провели «Липецкие театральные встречи» - 35-й раз подряд, этот фестиваль уже можно назвать старейшим в России. Да, встречаются фестивали, которым по 40 лет, но они проводятся один раз в два или три года, а наш – самый ежегодно.

Особенно я бы выделил фестиваль «С Толстым на Липецкой земле», который прошел в сентябре во Льве-Толстом – спектакли под открытым небом, балл на местном стадионе. Задействованы сотни артистов, в том числе из районных театров. На целый день райцентр словно погрузился в эпоху XIX столетия. Это было зрелищно, мощно и хочется продолжать.

«Себе желаю здоровья, а Липецкой области – новых театров и концертного зала»

- В ваш день рождения мы желаем вам всего самого наилучшего. А что вы пожелаете Липецкой области?

- Больше объектов культуры! У нас ведь до сих пор нет своего театра юного зрителя, музыкального театра. Даже цирка нет, а ведь потребность во всех этих учреждениях давно назрела. И, конечно, нужен свой концертный зал – на 1,5 – 2 тысячи мест. Сколько уже говорят о его необходимости, но воз и ныне там! Многие культурные проекты в Липецке просто срываются, когда люди узнают, что устроить шоу они могут лишь в здании нашего театра или ОЦКиНТ, а там залы рассчитаны, максимум, на 700 мест. Из-за этого Липецк нередко остается на обочине культуры, что обидно. Однажды слушал городского чиновника, который сказал, что не любит весну из-за того, что приходится убирать тонны мусора, скопившегося за зиму. Так вот – можно подойти к вопросу глобальнее: нужно развивать культуру, чтобы воспитывать людей, которые не будут мусорить в общественных местах. И тогда во многих сферах станет легче.

- Что пожелаете вы сами себе?

- Здоровья, прежде всего. И побольше спектаклей нашему театру.

- В начале вы рассказали о ваших папе и маме, упомянули жену. А можете представить всех детей и внуков Владимира Кравченко?

- О сыне я уже тоже говорил, он подарил мне внука по имени Марк. Есть еще младшая дочь Катенька, которая, как и я, закончила Актерский факультет Воронежского государственного института искусств, перебралась в Москву, но сейчас не работает. Причина – трое детей: Спиридон, Лука и Гавриил.

- По именам ваших внуков можно Евангелие изучать…

- Но я свято верю, что 4 внука – это еще не предел, будут и другие!

Использованы фото из личного архива В. А. Кравченко, предоставленные им лично.