«Раскройте рты, снимите уборы, по Усманской чешут мальчики-мажоры»

В предыдущих выпусках «А знаете ли вы?» мы рассказали о пасторальных нравах, царивших в Липецке 200 лет назад и развлечениях благородной публики — гостей курорта минеральных вод. К началу XX-го века, судя по истории облетевшей всю Российскую империю, среди липчан, похожих по рассказам путешественников начала предыдущего столетия на сказочных эльфов, завелись натуральные гоблины.

В мае 1912 года газета «Русское слово» опубликовало заметку «Дикари».

«Уездный городок Липецк уже давно держат в своих руках три резвых молодых человека: сын местного богача Тонких, некий Гунких и один из офицеров квартирующего здесь полка. Недавно молодые люди состязались в стрельбе из револьверов в помещении Коммерческого клуба. Отсюда они направились в один из веселых домов, где учинили ряд возмутительных зверств над «белыми рабынями». Девушкам, наконец, удалось вырваться и спрятаться в соседнем дворе. Несчастные были освидетельствованы в полиции городовым врачом Киндерли, который установил факт причинения им жестоких увечий.

Несмотря на свидетельство врача и на полицейский протокол, влияние молодых людей так велико, что дело теперь замято».



Угол Воронежской и Усманской, ныне Советской и Фрунзе. На этом месте сейчас стоит мэрия и цело здание бывшего Коммерческого клуба

Эта история много раз всплывала в прессе как Российской империи, так и советской и снова уже в новой российской прессе. Мы упоминали ее в нашей передаче «Тот самый Липецк». 

В Липецком областном архиве по нашей просьбе разыскали некоторые из этих публикации. В газете «Орловский вестник» за август 1912 года журналист рассказывая о липецком курорте, упоминает и его недостатки — плохое освещение города в вечернее и дождливое время, плохие дороги, убитую инфраструктуру при всем при том, что причин для этого не было никаких. А во второй части статьи журналист пишет: «...Да, заодно, не мешало бы обратить внимание и на местную полицию. До чего доходит распущенность местных саврасов без узды и попустительство местной полиции может служить следующий, передаваемый из уст в уста в Липецке, факт».



Загрызть проституток

«19 апреля сего года в Липецком коммерческом клубе, после целого ряда попоек, нижний чин из «вольноопределяющихся», сын местного богатея Тонких, и некий Гункин, вместе с одним офицером, обратили помещение клуба в тир для стрельбы. Может быть, им казалось, что они находятся на театре военных действий, в войне с «зеленым змием», а может быть, они представляли себя на охоте на «белого слона». Что правдоподобнее — не известно», — продолжается статья «Орловского вестника».

Коммерческий клуб располагался в здании, которое сейчас является частью мэрии Липецка, выходящей на улицу Фрунзе. До революции эта улица носила название Усманской.



На той же улице располагался галантерейный магазин купца Тонких Д.Е. «Сын местного богатея», один из «саврасов без узды» Тонких, скорее всего, был его отпрыском. Впрочем, о купце Тонких и его магазине отзывы были хорошими. Вот как писал Серафим Неверов в «Записках обывателя» про галантерею Тонких: «Для крестьян много было товара, но большую роль имели приказчики, они никого никогда не обижали из крестьян. Давали в подарок за покупку зеркальце маленькое или граммочку — это коробочка из-под туалетного мыла или из-под пуговиц. Но, что было интересно, хозяин заводит граммофон, когда много крестьян в магазине, самую весёлую пластинку, всё внимание сосредоточивают на ту трубу граммофона и начинается смешной разговор: «Кто в нём сидит? Никого в трубе, это в ящике чёрт сидит или домовой и т. д. Ходили специально слушать эту трубу и детей водили...».

Дальше снова цитируем «Орловский вестник»: «...Не удовлетворившись расстрелом стен, эти господа перебрались в местный пансион «без древних языков» где тоже воздали должное возлияние богу Бахусу….».

Тут тоже следует сделать отступление. Пансионами «без древних языков» до революции 1917 года в России называли публичные дома. В Липецке дом терпимости располагался там же, на Усманской (Фрунзе) улице, в самом ее начале, где сейчас стоит высотка.



В 1913 году публичный дом сожгли разгневанные липчанки, избавившись, таким образом, от гнезда разврата, в которое иногда наведывались их мужья. По воспоминаниям Неверова, на работу в публичный дом набирали девушек из дальних сел, спаивали, делая зависимыми от алкоголя, отбирали документы и держали фактически в неволе. Неверов подчеркивает, что делалось это с «благословения полицейского управления». Причем однажды полицейское управление все же правами «женщин с пониженной социальной ответственностью» озаботилось, и выдало им желтые билеты с двуглавым орлом. Такие билеты, своеобразные удостоверения личности и одновременно подобие нынешней санитарной книжки, в Российской империи выдавали всем легальным проституткам.

В общем, наши «саврасы» после кутежа со стрельбой в коммерческом клубе отправились к проституткам и... «кому-то из них пришло в голову удовлетворить свои извращенные наклонности особым путем, на что со стороны девиц последовал категорический отказ», — писал «Орловский вестник».

«Тогда им всем захотелось попробовать человеческой крови. Тонких начал кусать за щеки одну девицу, а Гункин принялся грызть другой грудь.

За девиц заступилась хозяйка, но Тонких пригрозил ей револьвером и пообещал «положить наповал».

Кое-как, после неимоверных усилий, хозяйка и окровавленные девицы бежали из дома и укрылись в соседнем дворе. «Герои» же посидев немного, отправились дальше. Что с ними происходило пока неизвестно.

Хозяйка, вместе с искусанными женщинами, отправилась в полицию, где заявила о случившемся и сдала обойму с боевыми патронами, найденную на месте брани. Она, конечно, просила защитить ее, а истекавших кровью девушек — освидетельствовать у врача и дать делу законный ход».



 «Вот идет сволочь, корреспондент «Тамбовского Края»!

Дальше завертелась совсем уж интересная история, которую описывал журналист газеты «Тамбовский край», подписывавшийся псевдонимом «Даль».

Он рассказал, что девушек освидетельствовал врач. Искусали их «саврасы» с особой жестокостью, одной даже пришлось удалить сосок — он был откушен почти полностью.

«Казалось бы, все есть для судебного преследования кровожадных негодяев: есть и полицейский протокол, и свидетельство городового врача, но... одно маленькое «но». На другой день, утром, Тонких нанес визиты приставу, и, по совету последнего — исправнику. Что они говорили, что делали, вернее, сколько это стоило — «тайна сия велика есть».

Всем прекрасно известно обращение нашей полиции с проститутками. Они, почему-то, их не считают за людей».

Обрывок газетной страницы не дает узнать, как была реакция властей (скан), но все же можно понять, что дело в итоге было замято. Даль пускается в морализм и обвиняет исправника в коррупции.





«Ради кумовства (как это знакомо нынешним липчанам, прим. ред.), ради медных грошей, он решил затоптать в грязь себя и других. Где же справедливость? Почему у нас находятся такие люди? Они недостойны свиней пасти, а не то, что блюсти за порядком целого округа, с таким городом как Липецк...», — пишет Даль. — Понятно, что при таких начальниках как г. липецкий исправник, каждый полицейский стражник, не говоря уж про приставов и чиновников полиции, дерет и с мертвого и живого».

Распалился Даль неспроста. Он рассказал, что как только доктор Кендерли показал ему результаты обследования раненых проституток, его вызвал к себе исправник, и прямо сходу начал осыпать площадной бранью называя на «ты», и заявляя, что если Даль осмелиться опубликовать материалы в «Тамбовском Крае», то он, исправник, вышлет его из Липецка в 24 часа. После ругани исправник выгнал журналиста из кабинета.

Через несколько дней Даль, себя он в статье еще называет просто буквой «П» шел по улице со своими знакомыми, и повстречал все того же исправника, который начал показывать на него пальцем и орать: «Вот идет сволочь, корреспондент «Тамбовского Края»!

Даль отмечает между тем, что быть журналистом непросто, даже несмотря на то, что он дворянин, владелец большого имения в Липецком уезде, а на тот момент — коммерсант.

«Несмотря на все это исправник нашел возможным оскорбить его публично и запретить писать что-либо о деле г.г. Тонких и Гункина. Мне сообщали, что это не первый случай. Гораздо ранее исправник вызывал к себе других корреспондентов «Тамбовского Края» и точно также грозил им всяческими наказаниями за то или другое».

Дальше Даль призывает расследовать дело об изувеченной проститутке, отдать под суд исправника, дать оценку деятельности приставов и полицейских.

«Так пусть нам докажут, что на свете есть справедливость, что высшая администрация кумовства не знает, и бесчестных людей не переносит. Отдайте г. исправника под суд, расследуйте дело Тонких и Гункина, и вы удовлетворите этим липецкое общество, уже потерявшее всякую надежду на справедливость».



Чем закончилось дело «липецких саврасов» Тонких и Гункина и исправника история не сохранила. Не удалось нам найти и следов отважного журналиста «Даля».