Только бизнес – ничего личного

В августе 2017 года житель поселка ЛТЗ продал за 600 тысяч рублей Андрею Крутских ½ доли в однокомнатной квартире аварийного дома на улице Молодежной. «Расчет между сторонами произведен полностью», – сказано в договоре купли-продажи. Вторая половина квартиры осталась за бывшей женой продавца, пенсионеркой Инной Филипповой. Однако ни Инна Филиппова, ни ее взрослая дочь Ирина не согласились с тем, что произошло. Они сочли действия покупателя аферой, цель которой – новое жилье, на половину которого он получил право после сделки.

«Меня лишили доступа к правосудию. Мне полностью перекрыли кислород»

Улица Молодежная, застроенная в 60-х, вскоре будет полностью расселена. Новые квартиры получат и жильцы двухэтажного барака. Но в одной из квартир площадью 30,2 кв.м. грядущему новоселью не рады. Разбирая двумя инсультами, а прошлой зимой еще и попавшая под машину Инна Филиппова не представляет себе жизни в новой «однушке», половина которой принадлежит совершенно постороннему мужчине.

Историю странной сделки рассказывает дочь Ирины Филипповой Ирина.

– В августе 2017 года к маме постучался молодой человек, Андрей Крутских. Тогда мама как раз перенесла второй инсульт, была очень плоха. Мужчина тряс договором купли-продажи, удостоверенный нотариусом. Он заявил, что является собственником второй половины квартиры, которую купил у ее мужа-алкоголика, что встретившую его лаем мамину собачку Полину нужно усыпить, потому что он тут будет жить.

Ирина говорит, что ее отец, алкоголик и по факту бомж, находился к тому времени в разводе с женой. И что он продал свои полквартиры риэлтору за 40 тысяч рублей, хотя в нотариально удостоверенном договоре и указаны 600 тысяч. «Эту сумму он получил даже не от Крутских, а от какого-то мужчины, якобы друга этого риэлтора. Ни через банк, ни через нотариуса остальных денег отец не получал».

Так как уже в 2017 году жильцам дома №7 было известно, что им дадут новое жилье, Ирина считает, что покупатель доли ее отца получит бешеную выгоду от сделки.

– Договор купли-продажи иначе как кабальным я назвать не могу. Пять лет назад за 720 тысяч рублей в нашем поселке можно было купить однушку в доме под снос целиком. Покупатель доли отца действовал, по моему мнению, злонамеренно. С его стороны это было необоснованным обогащением.

Ирина утверждает, что ее маму, на том момент фактически недееспособную, никто не уведомлял о ее преимущественном праве выкупа второй доли в квартире. Якобы было одно нотариальное уведомление на этот счет, но ни ее мама, ни она документ в глаза не видели.

Ирина от лица матери попыталась привлечь покупателя доли ее отца к уголовной ответственности. Она три года безрезультатно ходила по разным инстанциям, пока не попала на личный прием к заместителю прокурора области Юрию Кожемякину.

– Он счел мои доводы законными и разумными и полностью со мной согласился. Юрий Кожемякин потребовал от полицейских возбудить уголовное дело по части четвертой статьи 159 Уголовного кодекса – по мошенничеству, совершенному в особо крупном размере или повлекшему лишение права гражданина на жилое помещение. Однако следователь полиции через год следствия вынесла отказное постановление. Я считаю, что это дело незаконно прекращено! Нас даже не признали по этому факту потерпевшими!

Ирина попыталась оспорить это постановление, но в итоге получила ответ от заместителя прокурора области Руслана Стрельникова, который встал на сторону полиции. В документе сказано, что муж Инны Филипповой не считает себя жертвой обстоятельств, хотя на руки и получил всего 40 тысяч. «Привлекать к уголовной ответственности Крутских А.В. не желает, сделку считает законной, а сумму полученных от покупателя денежных средств достаточной», – написано в документе, вышедшего из-под пера Руслана Стрельникова.







– Меня лишили доступа к правосудию. Мне полностью перекрыли кислород. Что делать, не знаю. Это правовой беспредел! У мамы отнимают единственное жилье! – говорит сидящая вместе с матерью на чемоданах Ирина Филиппова (по словам женщины, готовиться к выселению в комнату какого-то общежития им велел Андрей Крутских).

Даже при благополучных обстоятельствах Ирина не знает, как ей быть.

– Если мама въедет в новую квартиру, как она сможет жить в одной комнате с посторонним мужчиной? Долю отца он купил с одной целью – отобрать у нас жилье!



«У Николая было желание продать свою долю. И ее все равно купил бы если не я, то кто-то другой!»

Офис специалиста по инвестиционным сделкам в сфере недвижимости Андрея Крутских встречает посетителя флагом РФ и огромной фотографией саквояжа, битком набитым долларовыми купюрами. Покупатель доли мужа Инны Филипповой не скрывает, что пошел на эту сделку просто потому, что она судит выгоду. Золотые цепи на его шее и руке и массивное золотое кольцо на пальце свидетельствуют об успешности коммерсанта.

– Я занимаюсь недвижимостью давно, с 2008 года. На моей практике были разные ситуации. Не раз встречал родственников, которые настолько ненавидели друг друга, что были готовы продать свою долю в квартире кому-угодно по любой цене, лишь бы насолить опостылевшему супругу, – говорит Андрей Крутских.

Бизнесмен вспоминает известную поговорку о двух дураках на базаре, один из которых продавец, другой – покупатель. Андрей говорит, что о муже Инны Филипповой ему рассказал Сергей, один из его многочисленных знакомых. Есть, мол, возможность купить пол квартиры в доме под снос. Его это заинтересовало. «Жить в этой квартире я не собирался, а хотел использовать ее как инвестиционный объект».

– Бывший муж Филипповой рассказал, что эта квартира изначально принадлежала его родителям. Потом ней жила его семья. Он и жена приватизировали квартиру на двоих. А потом в семье начались конфликты, и жена с дочерью упекли его в колонию на какое-то время. Потом, когда он освободился, жена и дочь закрыли перед ним двери его же квартиры! Он не желал нового конфликта и, возможно, новой судимости. Но обиду затаил. Он жаловался мне, что эта квартира стала для него как чемодан без ручки – и пользоваться ею ему не дают, и оставить ее просто так жалко.

Андрей говорит, что при таком способе приватизации, когда речь идет о долях, между родственниками, особенно бывшими, часто возникают склоки. И всегда в таком случае кто-то остается недовольным.

– У Инны Ильиничны и Ирины какие планы, возможно, были? Филиппов пьет, живет на садах, может, скоро умрет. И его доля достанется по наследству его дочери. А тут появился я! И враг народа теперь не он, а я. У Филиппова было желание продать свою долю. И ее все равно купил бы если не я, то кто-то другой! Я Ирину в этом убеждал, говорил, что не сторонник ругаться. Мы даже с ней достигли договоренности, что я куплю у нее долю матери. Тоже за 600 тысяч, как и купил долю ее отца. Но таких денег у меня на тот момент не было. Я просил ее подождать немного. Но она обвинила меня в том, что я хочу ее обмануть! И стала писать на меня кляузы то в одну инстанцию, то в другую.

Андрея стали вызывать для дачи объяснений по сделке полицию и прокуратуру. А потом он узнал, что стал подозреваемым по уголовному делу о мошенничестве. Но год спустя это дело полиция прекратила, против чего не возражали в прокуратуре. Но Ирина пошла другим путем — обратилась в суд с иском о признании сделки недействительной. Бизнесмен удивляется: как Ирина могла это сделать, если ни она, ни ее мать не являются сторонами сделки? Этот суд закончился для Филипповых ничем.

У Андрея есть все документы, в том числе нотариально заверенные, свидетельствующие  о безукоризненности сделки по покупке половины однокомнатной квартиры. Крутских утверждает, что продавец получил от него 600 тысяч. Но ведь в прокурорском документе речь идет о 40 тысячах – зампрокурора области цитирует Николая Филиппова, который говорит, что получил только эту сумму.

– Я Филиппову дал 600 тысяч. Из них часть суммы я брал в Центре займа «Черноземья» под покупку доли в этой квартире. Расчет мы повели полностью. Филиппов потом сказал мне, что 40 тысяч у него осталось после того, как он раздал долги. Но я-то не виноват, что он так распорядился деньгами. На очной ставке со мной он сказал, что все, что хотел, он получил от этой сделки, – так прокомментировал странную ситуацию Андрей Крутских.

– Выгонять Инну Ильиничну из ее старой квартиры я не собирался. Пусть живет в ней до расселения. Когда ей и мне дадут новую квартиру, то нужно будет решить, что делать. Можно продать ее и купить ей отдельное жилье. Я-то разберусь, как быть. Я умею считать. Новая однушка стоит по нынешним ценам не менее трех миллионов рублей. Тем более что она уже будет с ремонтом. Денег, которые получит моя сособственница от продажи квартиры, ей хватит на полноценное жилье. Например, на однокомнатную квартиру в хрущевке тут же, в поселке ЛТЗ, где она сейчас живет. Мы ж все люди. Разумные, надеюсь. Всегда можно договориться. Может, она у меня выкупит долю, может, я у нее куплю ее часть.

Отвечая на вопрос о собранных в узлы и сумки вещах его сособственницы, которой, по словам Ирины, риэлтор ищет место в общаге, Андрей говорит, что никогда не ставил вопрос о ее выселении.

– Мне жить с этой бабушкой совершенно не надо. Я жду знаю чего. Я не подавал иски о вселении, ни прописывался. Мне это не нужно. Пусть они спокойно живут. А когда мне и ей дадут новую квартиру, нам придется решить, что делать дальше. Но эта семья идет на конфликт. Мне соседи Филипповой рассказывают, что она говорит: «Первая въеду, замки новые поставлю!» Но это же ерунда какая-то! Хотя их позицию я понимаю.