Михаил Полицеймако: «8 марта - языческий и коммунистический праздник»

В Липецке со спектаклем "Женщина над нами" побывали Михаил Полицеймако, Любовь Толкалина, Сергей Шакуров и Игорь Лифанов. В качестве подарка к женскому дню билеты получили 250 сотрудниц  НЛМК. Вместе с ними посмотреть спектакль пришел председатель Липецкого городского Совета депутатов Александр Соколов. А вот Полицеймако о таком празднике, как Международный женский день, высказался неоднозначно, сказав, что в нем есть язычество и коммунистическая идеология.

– Как будете 8 марта отмечать?

– Дело в том, что у меня у супруги День Рождения 8 марта. У нас и праздник женщин, и день Рождения Ларисы, поэтому отмечать будем весело. Работать не буду – после спектакля в Липецке сразу уезжаю в Москву.

– У вас 2 дочки, их как будете поздравлять?

– Сюрпризы будут – однозначно, но самый главный подарок – безусловно, жене, но будет и маме, и дочкам, и всем женщинам нашей семьи. А как же? Хотя, на самом деле, я не могу сказать, что это правильный праздник. Мне кажется, в нём есть определённое какое-то язычество и какое-то непонятное наносное «коммунистичество», потому что этот праздник придумали Роза Люксембург и Клара Цеткин, которые ко мне имеют мало отношения… Мне кажется, всё-таки женский праздник – это День матери.

– Многие мужчины 8 марта будут стремиться как-то удивить свою половинку. На какой подвиг способны вы ради женщины?

– Вы знаете, подвиги ради женщин надо делать ежедневно, на самом деле. А именно в этот день, мне кажется, очень банально совершать какой-то поступок. Мужчина, вообще, совершает подвиг ради женщин каждый день: я лично живу ради своей семьи, работаю ради своей семьи, и к подвигу я готов к любому, какой нужен и какой своевременен.  Вы имеете в виду подвиги романтического плана?

– Любого. И бытового  тоже. Может, у плиты целый день провести…

– В этом нет никакого подвига, потому что я плохо готовлю. А, например, повставать к 3-месячной дочери, которая плачет по ночам – так я это сделаю и не только 8 марта! Я это делаю, когда могу, когда жена хочет спать, я встаю. Или старшая дочь просыпается в 9 утра, а жена ещё хочет полежать, и я иду с ней гулять. На самом деле, понятие подвига для женщины – это, прежде всего, внимание. Для любой женщины: для мамы, для жены, для дочек. Это внимание и любовь, которые надо им уделять.

– Вашей супруге, которая тоже актриса, наверняка тяжело рядом со знаменитым мужем?

– Почему вы так считаете? Кто вам это сказал?

– Вы не против её дальнейшей карьеры?

– Как я могу препятствовать, если она этого хочет. В ноябре она родила Софию – нашу дочку, сейчас она восстановится  и будет работать.

– В спектакле вы один из трёх мужчин, которые борются за женщину. В жизни вам приходилось оказываться в подобной ситуации?

– Нельзя назвать это борьбой. Это достаточно странная ситуация: 3 человека, которые были направлены на исправительные 15-суточные работы, попадают в дом женщины, в которую втроём влюбляются. Но их борьба безрезультатна: одно дело, существуют их фантазии – когда они рассказывают, как они ходили к этой женщине на приватные беседы, а другое дело – реальность. Там нет реальной борьбы, есть борьба определённых мечтаний. И самое главное – развязка в конце: один человек воспринимает фантазию за реальность, и тогда происходит перелом действия.

– Когда у вас были соперники, каким козырем пользовались в такой ситуации?

– Соперники – достаточно сложное понятие. Безусловно, надо женщину завоёвывать, но бороться с другим мужчиной… У меня никогда не было такой ситуации, как в деревнях: самая красивая девушка достаётся самого сильному беззубому парню! У меня было совершенно другое детство, отрочество, юность, знакомство с женой, всё было на каком-то другом уровне. Поэтому мне трудно что-то комментировать.

– В последнее время вы много играете в антрепризах. Сложно постоянно менять коллектив, перестраиваться?

– Всё зависит от материала и от коллег. Самый главный контакт зарождается на репетициях. Прежде всего, контакт доверия, понимания друг друга как партнёров. Это можно сравнить с командиром корабля, лётчиком. Он же не всегда летает с одним и тем же вторым пилотом, с одним механиком и инженером. Они каждый раз могут быть новые, но он это делает, потому что это его работа. И пусть одному человеку ты безумно рад, с другим в совершенно безразличных отношениях. В этом спектакле для меня главный партнёр Игорь Лифанов, с которым мы являемся единомышленниками, и, как мне кажется, большими товарищами. И, безусловно, мастерство Сергея Каюмовича (Шакурова) – с ним я ещё играю «Маленькие комедии», которые мы уже привозили в Липецк. А Любу Толкалину я знаю ещё с поступления: мы вместе поступали, но попали в разные институты: она – во ВГИК, я в ГИТИС. Так что мы все – родные люди, нет случайных отношений, чтобы только познакомились, и уже через месяц играем спектакль. А перестраиваться, наоборот, я всегда очень рад. В этом и есть отличие антрепризы от репертуарного театра. В репертуарном театре ты постоянно работаешь с одними и теми же людьми, каждый день их видишь. А тут сегодня я с Лифановым, Шакуровым и Толкалиной, а, например, 14 марта иду на юбилей Маши Ароновой в театре Вахтангова, а 15-го – спектакль «Чапаев и пустота», и я увижу Мишу Крылова, Мишу Ефремова. Каждый раз всё по-разному, и в этом есть кайф! Это как сегодня ты берёшь у человека интервью, а завтра едешь на корабле и тебе надо снять на видео какую-то яхту…

– В Липецке вы уже были и со спектаклем «Чапаев и пустота».

– Это сумасшедшая роль для меня, по хорошему сумасшедшая соверешенно работа! Каждый спектакль – это полёт эмоций, фантазий, и безусловным стержнем там является Михаил Ефремов, который играет Чапаева. Я играю Владимира Володина, который разыгрывает для Петьки Котовского. Играю я это спектакль не изначально – он идёт уже 11 лет, я играю лет 5-6. Раньше эту роль играл Гоша Куценко, потом мы работали в 2 состава, а теперь, поскольку он очень занят, я играю один. Получаю удовольствие! Там есть какие-то вещи, которые в жизни я не приемлю. Но в этом спектакле настолько всё органично! Даже то, что мой персонаж нюхает кокаин через  дуло пистолета вызывает и у зрителей смех, и у меня иронию! Иногда гораздо пошлее прийти в репертуарный театр, посмотреть старый-старый, обросший плесенью спектакль, и увидеть безразличные лица актёров. 

– «Чапаева» бы показали своим детям?

– Да. По многим причинам. Прежде всего, он интересен в профессиональном плане: там существует момент творческой свободы, что очень важно. Нет жёсткой формы, и каждый раз можно чуть-чуть изменять рисунок. У меня нет спектаклей, которых я стыжусь. Я так выстроил свою жизнь. Но существуют другие проблемы: в каком-то спектакле платят много денег, в каком-то меньше. Но всё равно я эти спектакли люблю. В этом мне повезло. Я работал в репертуарном театре: когда ты играешь в день два «Тома Сойера», а потом вечером играешь какой-то спектакль, который тебе не хочется играть – это ужасные ощущения. У меня нелюбимых ролей сейчас нет. А вот когда я работал в театре, это было с 1997-го по 2002-й год: я учился у Бородина, и в этом же театре работал, – тогда были спектакли, в которых невыносимо играть. Например, был такой спектакль «Большие надежды». Я выходил в конце этого спектакля и говорил одну фразу! Я каждый раз приезжал к антракту – к 8, к полдевятого и ждал этого своего выхода, и даже не оставался на поклон. Было не очень приятно играть этот спектакль. Потом был спектакль, который я не понимал. Я играл слугу главного героя, красил морилкой лицо, руки, но в конце-концов, спектаклей через 5 после выпуска постановки перестал это делать, потому что мне это надоело. Это неправильно – значит, что-то не так. Уйдя из театра, и попав в ситуацию свободного художника, ты играешь там, где тебе хочется.

– В новом кино мы вас скоро увидим?

– В апреле-мае на канале «Россия» будет премьера фильма «Записки тайного экспедитора»: первая и вторая часть. Первая часть была снята полтора года назад, а вторая этим летом и осенью. Это достаточно серьёзная и интересная история. Снимал её Олег Лесков, который сделал фильм «Слуга Государев». В сценарии огромное количество драк – это про Средневековье, про русского офицера, который по заданию нашего царя едет разузнавать различные английские тайны. Я играл англичанина: говорю там по-английски практически всю роль. То, что я видел на озвучивании – очень здорово. Конечно, не «Пираты Карибского моря», но похоже – там есть очень динамичные сцены, такие съёмки, которые я раньше не видел: во второй части меня там съедают акулы, а в первой части мы бежим с Сергеем Соколовским, который играет главную роль, и за нами разрывается корабль, мы прыгаем в море.

– Трюки сами выполняли или использовали каскадёров?

– Всё зависит от самого трюка. В этом фильме сам. То, что я могу сделать – я могу. Но, например, если нужно в каком-то кино сделать фляг назад – я, естественно, не смогу это сделать, ну или, по крайней мере, нужно заниматься месяца три, чтобы с моим весом делать фляг. Вот сейчас были съёмки фильма «Самоубийцы», где нас с Женей Стычкиным подвешивали, как будто мы летим с небоскреба – была  комбинированная съёмка. Это не очень приятно, но я выдержал. А вот прыжок с парашютом я не смогу сделать, просто потому, что я боюсь. А вот огня не боюсь: если горит какая-то часть – это не страшно, стреляю я тоже изо всех оружий. Но я не могу скакать на коне, потому что у меня аллергия жуткая: поскольку я московское дитя, я сажусь на лошадь, и сразу от запаха пота начинаю задыхаться, Так что с лошадями у меня дружбы нет.

– У вас актёрская династия. Своих детей постепенно вводите в профессию?

– Я не стремлюсь заставлять своих детей заниматься актерским мастерством. В каком-то определённом возрасте дети должны сами выбирать, кем они будут. Но я думаю, что у моих детей должны быть в жизни музыка, язык и спорт. Это три вещи, которые помогают ребёнку развиваться. Ни в коем случае не профессиональный спорт, а просто содержание своего тела в определённом тонусе.