Для «Мелиховской весны» уже готовы эскизы

Главный режиссёр театра Толстого Сергей Бобровский выпустил «Дуэль» А.П. Чехова. В привычном для липецкого зрителя Чехове в очередной раз попытались найти какую-то изюминку, заново открыть Чехова для публики, заинтересовать её этим автором. Чеховская «Дуэль» сегодня идёт в Москве во МХАТе, в Тюмени, но везде она разная, и тон задаёт режиссёр. Главная сложность работы над постановкой — то, что речь идёт не о пьесе, а о повести — причём об одной из самых больших повестей Чехова. Отбрасывая описательную часть и «извлекая действие и некую атмосферу, эмоцию от прозы», Сергей Бобровский максимально стремился к тому, чтобы в инсценировке не исчез сам автор, его интонация. В результате процесса адаптации и «перевода» прозы для сцены у Бобровского, как определяет сам режиссёр, получились «драматические эскизы». — Информацию о жанре «драматические эскизы» я заложил отчасти для зрителя, отчасти для себя и для артистов, — говорит Сергей Бобровский. — Принцип эскизности предполагает развитие, дописывание — я думаю, что этот спектакль в процессе может не то чтобы кардинально меняться, а уточняться, получать новые акценты — где-то чуть больше, где-то чуть меньше краски. Спектакль рабочий, живой, но это не значит, что он незавершённый и незаконченный — у больших художников эскизы мы часто видим на выставках, и зрителям этот процесс — живой момент творчества тоже интересен. Хотя, вполне возможно, что через несколько месяцев зритель может прийти и на совершенно другой спектакль. И это качество спектакля — то, что он остаётся живым, я очень ценю. Принцип эскизности в «Дуэли» во всём — в том числе в организации сценического пространства. Во время двухчасовой постановки декорации не меняются ни разу — перемещая героев по сцене, зрителю как-бы штрихами намекают, что сейчас мы на море, а теперь в лесу, где просходит дуэль, а теперь в доме доктора Самойленко. Сергей Боровский называет «Дуэль» спектаклем-сном, спектаклем-медитацией — для режиссёра это вообще весьма характерный формат, в котором есть «длительность повествования, где драматическое переплетается с пластическими, ритмическими, музыкальными моментами». В роли Ивана Лаевского на липецкой сцене дебютировал Александр Белояров — выпускник Воронежской государственной академии искусств, который до этого служил в Белгородском государственном академическом драматическом театре имени М.С. Щепкина. А вот его оппонента фон Корена играет один из ведущих молодых актёров театра Толстого Евгений Азманов. По сюжету, Лаевский увёз из Петербурга чужую жену на Кавказ, который ассоциировался с некой мечтой и иллюзиями о начале новой жизни. Но в результате главный герой попал в жестокую реальность и пришёл к разочарованию, к безысходности, к пониманию бессмысленности собственного бытия. Прожив с чужой женой Надеждой Федоровной 2 года, он понял, что больше не любит, и решает уже один бежать назад в Петербург. На Кавказе Лаевский много пьёт и ничего не делает, кроме долгов. Его антипод — натура твёрдая и деспотичная, представитель и ярый приверженец учения об «идеальной породе» фон Корен. Он говорит о никчёмности натуры Лаевского: по его мнению, «он так же вреден и опасен для общества, как холерная микроба», «его воздух — вино, любовь, праздность и малодушие», «когда Лаевский размножится — человечество погибнет» и «обезвредить его в интересах общества: такие люди должны быть уничтожаемы, если их нельзя обезличивать, отправить на общественные работы или посадить в кандалы». «Если бы Лаевский тонул, я его бы ещё и палкой потопил», — совершенно искренне признаётся фон Корен. И у него «весомые» аргументы: человека судят по поступкам, а за два года Лаевский всё, что сделал, это стал первым на Кавказе, кто отрыто живёт с чужой женой, научил людей играть в винт, пить пиво и разбираться в сортах водки, живёт не по средствам и делает долги. По словам Евгения Азманова, сыгравшего фон Корена, его персонаж — весьма актуален по нынешним временам. Это сверхчеловек с неонацистскими взглядами, который уверен, что только мудрые, сильные духом и занимающиеся делом люди имеют право жить на земле. И основной конфликт в спектакле как раз вокруг противостояния двух мировоззрений: живущего не по средствам представителя богемы Лаевского и «нового человека» с жёсткими убеждениями фон Корена. Но в спектакле побеждает отнюдь не правда фон Корена — а «самое стойкое из гуманитарных учений — учение Христа» и правда человеколюбца доктора и дьякона: «Если человека вешать и топить — то к чёрту человечество, всю цивилизацию» и «ценность жизни — в самой жизни». Несмотря на запреты присутствовать на дуэли священникам, дьякон там появляется и решает исход противостояния. — Дело театра — ставить вопросы, но история разрешается чудом — а это всегда знак присутствия божественного начала,— говорит Сергей Бобровский. — Этим заканчивается история, она и у Чехова так заканчивается: тем, что герой обновляется, он начинает смотреть на жизнь другими глазами — более взрослыми. А ему ещё 28 лет, у него ещё жизнь впереди — и это счастливая перемена. Вера горами двигает — говорит Чехов словами дьякона, внешне очень похожего на Христа. И Лаевский меняется, понимает, что в той, прошлой жизни до дуэли, истина была не нужна ему, что совесть его спала. А фон Корен, в свою очередь, побеждает главного врага человечества — гордость. Квинтэссенция спектакля: никто не знает настоящей правды, но бог для всех один, а в человеческой ненависти и конфликтах — в том числе и межконфессиональных нет никакого смысла. «Дуэль» поставлена для участия в фестивале «Мелиховская весна», который традиционно проходит в мае литературном музее-заповеднике А.П. Чехова.