Сергей Доровской: «Я никогда не нарушал законов»

Сегодня в Липецком районном суде начались прения по уголовному делу с участием бывшего заместителя главы администрации Липецкой области Сергея Доровского, обвиняемого по ч.1 ст.201 УК РФ как лицо, которое, выполняя управленческие функции в коммерческой организации, своими действиями причинило существенный вред законным интересам ОАО «Липецккомплекс». По версии следствия, являясь генеральным директором мясокомбината, Доровской умышленно, вопреки законным интересам руководимой им организации, весной-летом 2008 года, действуя через свое доверенное лицо, заместителя директора ОАО «Липецккомплекс», продал оздоровительный лагерь «Салют» по заведомо заниженной цене, чем причинил предприятию существенный вред. По словам поддерживающего обвинение прокурора Липецкого района Игоря Качалкина, Сергей Доровской подделал решение Совета директоров ОАО «Липецккомплекс», согласно которому пионерский лагерь может быть продан по цене, не превышающей балансовую стоимость всего его имущества. На самом деле, как следует из объяснений потерпевших, «Салют» они хотели сдать в аренду третим лицам. По версии следствия, подсудимый, зная о таком решении Совета директоров, через подложные документы осуществил продажу оздоровительного лагеря от имени ОАО «Липецккомплекс» за 1 275 000 рублей, в то время как его рыночная стоимость составляла с НДС 14 984 929 рублей. Сергей Доровской продал пионерский лагерь гражданину Олегу Козодаеву (покупателя, конечно же, интересовали не полуразвалившиеся строения, а земельный участок площадью 3,5 га в бору Плехановского лесничества на берегу реки Матыры, поросший корабельными соснами). Прокурор обратил внимание суда на то, как развивались события дальше: за несколько дней «Салют» перепродали несколько раз. Олег Козодаев продал объект Андрею Струкову за 1 миллион 350 тысяч рублей, тот - Светлане Ожерельевой за 1,4 миллиона, та - последним его приобретателям, Сергею Белянскому и Александру Негробову, представителю известной в регионе фамилии. Однако у руководства мясокомбината не получилось оспорить эту сделку в гражданском порядке ни через Грязинский районный суд, ни через арбитражный. Фемида решила, что последние два покупателя «Салюта» являются добросовестными приобретателями, а потому лагерь должен остаться за ними. К тому же Сергея Доровского фактически уволили с занимаемой должности гендиректора только 11 августа 2008 года. Следовательно, к этому времени он был компетентен распоряжаться текущей деятельностью комбината. И даже мог решать вопросы продажи лагеря: в апреле 2008 года Совет директоров «Липецккомплекса» принял решение о продаже «Салюта» по цене, не ниже балансовой. Согласно же справке, выданной Доровским самому себе, балансовая стоимость лагеря - 1 миллион 274 тысячи 724 рубля. Если учесть цену его продажи, которая выше балансовой аж на 273 рубля, то по букве закона Доровской все сделал правильно. Не согласившись с решениями судов, «Липецккомплекс» обратился в УМВД по Липецкой области с заявлением об уголовном преступлении. В документе было указано, что Сергей Доровской злоупотребил своими правами, причинив тем самым акционерному обществу убытки. По мнению заявителя, балансовая стоимость лагеря по оценке ОГУП «Липецкоблтехинвентаризация» составляла 5,7 млн руб., а его рыночная стоимость - 14,9 млн рублей. Обращение в милицию руководства «Липецккомплекса» по факту смены собственника «Салюта» привело к возбуждению уголовного дела по ст. 159 УК РФ («мошенничество»). Затем обвинение переквалифицировали на злоупотребление полномочиями. Изучив материалы уголовного дела, прокурор Липецкого района Игорь Качалкин передал его в суд для рассмотрения по существу. Впрочем, сам Сергей Доровской назвал свое уголовное дело сфальсифицированным от начала до конца. - Я никогда не нарушал законов, - сказал представителям СМИ в перерыве судебного заседания Сергей Доровской. - Просто у разных людей много разных интересов. Я своей вины не признаю. Да, я уже попал под амнистию как предприниматель. Да, мое уголовное дело уже может быть прекращено за сроками давности. Но я на это не согласен. Я хочу сохранить свое доброе имя. Оно было таким 60 лет и таким должно остаться. Я согласен только на оправдательный приговор.