Общество
18644
04.09.2012 17:22
Игорь Сулим: «Я с ворами служить не хотел»
Сегодня в процессе по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч.3 ст.286 УК РФ («превышение должностных полномочий, с причинением тяжких последствий») бывшего начальника штаба, заместителя начальника 4-го Государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Министерства обороны РФ полковника Эдуарда Ковальского и бывшего помощника командира авиагруппы по работе с личным составом центра полковника Сергея Сидоренко показания давал бывший военный летчик Липецкого авиацентра Игорь Сулим.
Загрузка плеера
Памятуя о пристрастии, с которым три адвоката подсудимых опрашивали первого потерпевшего, экс-заместителя командира 3-й авиационной эскадрильи Антона Смирнова, Игорь Сулим вышел к украшенной гербом СССР трибуне со своими записками, которые позволяли ему достаточно точно вспоминать события 2010 года.
Сулим попал в Липецкий авиацентр сразу же после окончания в 2008 году Краснодарского высшего авиационного военного училища. Служить ему довелось в прославленной 3-й эскадрилье, летчики которой отмечены государственными наградами за участие в российско-грузинской войне. Как хороший, не имеющий взысканий по службе офицер, попал по 400-й приказу министра обороны в список летчиков, поощренных ежемесячным премированием. Первую свою надбавку к жалованью получил в апреле 2010 года.
– 12 февраля 2010 года командир эскадрильи майор Кубарев довел до нас информацию от имени полковника Ковальского о том, что с полученных нами премий мы должны осуществлять выплаты руководству части, – сообщил суду ныне безработный потерпевший. – Тогда же мой сослуживец капитан Васильев возмутился, сказал, что обжалует это в прокуратуру. Но нам довели, что любое правонарушение приведет к взысканию и к лишению премий, а потому летчики, обсудив положение, решили платить сумму, которую до нас довел майор Кубарев, – 185 тысяч рублей с эскадрильи ежемесячно.
По словам Игоря Сулима, конкретная сумма «отката» с премий была доведена до летчиков и других эскадрилий.
– Полковник Ковальский создал систему круговой поруки, – продолжил Игорь Сулим. – Он установил для нашей эскадрильи фиксированную выплату. Если бы кто-то из офицеров отказался платить, его долю в выплате просто разбросали на его товарищей по службе. Еще мы понимали, что если кто-то из нас не заплатит, то репрессии коснутся командира эскадрильи.
Игорь Сулим, которому стали ежемесячно начислять по приказу министра обороны 52 200 рублей, должен был сдавать в «черную кассу» 13 400 рублей. Две трети этой суммы он, как и его сослуживцы, отдавал принудительно по требованию полковника Ковальского, треть – добровольно. Сулим пояснил, что эскадрилья приняла решение из своих премиальных выделять деньги еще и для поддержания не попавших в 400-й приказ министра проштрафившихся сослуживцев (капитанам Линнику и Швецову), лейтенантам Зангурину и Курганскому, а также вольнонаемным женщинам-делопроизводителям Бокаревой и Копыловой.
– Экипаж самолета состоит из двух человек, и я не мог сидеть в одной кабине с офицером, который старше меня, ветераном боевых действий, – пояснил свою позицию относительно добровольных выплат Сулим. – С человеческой точки зрения я, лейтенант, не мог получать больше денежного довольствия, чем он.
Игорь Сулим лично видел, как собирали деньги начальству в первый раз, после того, как в апреле личный состав эскадрильи впервые получил премии по 400-приказу министра обороны сразу за три первых месяца 2010 года:
– За три месяца мы должны были отдать руководству части сразу 555 тысяч рублей. Так как майор Губин денег почему-то не получил, мы собрали чуть больше 500 тысяч рублей. Сборщиком был капитан Васильев. Собранные деньги он передал командиру эскадрильи майору Кубареву. Тот на моих глазах завернул деньги в бумагу, а полученный объемный сверток занес в кабинет полковника Сидоренко. Оттуда Кубарев вышел уже без пакета. Так как военная форма одежды облегает тело, спрятать под нее внушительных размеров пакет он не мог.
Замечание насчет одежды, которую носил комэск, Сулим сделал не случайно. Дело в том, что подсудимые себя виновными в незаконных поборах с военных летчиков, в результате которых, по мнению гособвинения, были нарушены права и законные интересы 45 офицеров (им причинен имущественный вред на сумму 7,8 млн. рублей), не считают. Стало быть, позиция их адвокатов состоит в том, чтобы сформировать у судьи мнение, что майор Кубарев и три других комэска деньги присваивали себе.
Игорь Сулим и сам был «сборщиком». В августе как наименее занятый офицер, он собрал с эскадрильи 185 тысяч рублей по таблице, изготовленной майором Кубаревым (компьютерная программа рассчитала, исходя из разного размера полученных его подчиненными премиальных, «десятину» каждого вплоть до рубля). Деньги Сулим отдал своему командиру, который завернул их в бумагу, а сверток занес в кабинет полковника Сидоренко.
Сборы продолжались весь 2010 год. Как только эскадрилья сдавала 185 тысяч рублей, летчиков заставляли писать на имя командиров рапорты, в которых они указывали, что премии получили в полном объеме и что никаких просьб о перераспределении полученных денег от командования не получали. По словам Игоря Сулима, полковник Сидоренко лично проверял по списку, все ли офицеры написали такие рапорты.
В начале 2011 года в части прошла аттестация, после которой выяснилось, что ни Сулим, ни его сослуживцы не привлечены к дисциплинарной ответственности. Это значило, что все члены образцовой эскадрильи подпадали под действие 400-го приказа министра обороны и должны получать премии. Однако в марте, после того, как полковник Ковальский стал начальником штаба Липецкого авиацентра, новый начальник части, полковник Терешин, довел до сведения комэсков, что сбор денег по прошлогодней схеме продолжится. Новый комэск 3-й эскадрильи Денис Зинченко, по словам Сулима, сказал подчиненным, что «соскочить не получится», и что «будем сдавать денег даже больше, чем раньше».
– 14 мая на офицерском собрании в авиацентре подполковник Ли довел до личного состава недопустимость поборов с солдат-срочников, – сообщил суду Игорь Сулим. – Я задал тогда вопрос полковнику Терешину, а что делать, если поборы организованы с офицеров? Он промолчал. Но после этого наш командир эскадрильи довел до нас с майором Антоном Смирновым указание Терешина объявить нам взыскание на первом же построении за нарушение формы одежды, чтобы лишить нас на этом основании премии. И действительно, майору Смирнову объявили такое взыскание. Потом Смирнов передал мне слова полковника Терешина: «Научись управлять Сулимом!»
– Тогда я сказал полковнику Терешину, что с ворами служить не хочу, – сказал Игорь Сулим. – Но Терешин пригрозил мне судом за клевету.
После этого случая Игорь Сулим написал обращения по фактам поборов с военнослужащих министру обороны, председателю СК России и Главному военному прокурору страны. А также положил на стол руководства рапорт на увольнение по собственному желанию по причине систематического вымогательства.
Когда Игорь Сулим ответил на вопросы судьи и гособвинителей, за бывшего летчика взяли адвокаты подсудимых. Кажется, их в первую очередь интересовало то, почему офицеры 3-й эскадрильи добровольно наделяли деньгами своих сослуживцев в нарушении приказа министра обороны, запрещающего премирование проштрафившихся военнослужащих, хотя предметом судебного заседания являлся вовсе не этот вопрос.
– А вы обращались к своему отцу по поводу сбора с летчиков денег? – спросил затем Сулима один из трех адвокатов (старший лейтенант Игорь Сулим является сыном высокопоставленного офицера ВВС, генерал-майора Игоря Сулима)?
– Да, – ответил потерпевший. – Осенью 2010 года я рассказал ему о поборах в части. Отец тогда позвонил в Липецкий авиацентр полковнику Якимовичу, но тот заверил его, что деньги собирали один раз на лечение солдат и приобретение им медикаментов.
– Почему вы сразу же не обратились в военную прокуратуру, а целый год сдавали деньги?
– Я пришел в авиацентр лейтенантом, мало что тогда понимал. Когда же с нас стали собрать деньги, весной 2010 года я обратился в отдел контрразведки и сообщил майору Зацепину о поборах. Он сказал мне, что да, есть сигналы о том, что полковник Ковальский собирает деньги с офицеров. Я предложил тогда свою помощь в изобличении коррупционеров. Сказал, что готов передать меченые купюры. Но майор Зацепин сказал мне, что у Ковальского – большие связи, что все отмажутся, а меня уволят.
Игорь Луговой
– Экипаж самолета состоит из двух человек, и я не мог сидеть в одной кабине с офицером, который старше меня, ветераном боевых действий, – пояснил свою позицию относительно добровольных выплат Сулим. – С человеческой точки зрения я, лейтенант, не мог получать больше денежного довольствия, чем он.
Игорь Сулим лично видел, как собирали деньги начальству в первый раз, после того, как в апреле личный состав эскадрильи впервые получил премии по 400-приказу министра обороны сразу за три первых месяца 2010 года:
– За три месяца мы должны были отдать руководству части сразу 555 тысяч рублей. Так как майор Губин денег почему-то не получил, мы собрали чуть больше 500 тысяч рублей. Сборщиком был капитан Васильев. Собранные деньги он передал командиру эскадрильи майору Кубареву. Тот на моих глазах завернул деньги в бумагу, а полученный объемный сверток занес в кабинет полковника Сидоренко. Оттуда Кубарев вышел уже без пакета. Так как военная форма одежды облегает тело, спрятать под нее внушительных размеров пакет он не мог.
Замечание насчет одежды, которую носил комэск, Сулим сделал не случайно. Дело в том, что подсудимые себя виновными в незаконных поборах с военных летчиков, в результате которых, по мнению гособвинения, были нарушены права и законные интересы 45 офицеров (им причинен имущественный вред на сумму 7,8 млн. рублей), не считают. Стало быть, позиция их адвокатов состоит в том, чтобы сформировать у судьи мнение, что майор Кубарев и три других комэска деньги присваивали себе.
Игорь Сулим и сам был «сборщиком». В августе как наименее занятый офицер, он собрал с эскадрильи 185 тысяч рублей по таблице, изготовленной майором Кубаревым (компьютерная программа рассчитала, исходя из разного размера полученных его подчиненными премиальных, «десятину» каждого вплоть до рубля). Деньги Сулим отдал своему командиру, который завернул их в бумагу, а сверток занес в кабинет полковника Сидоренко.
Сборы продолжались весь 2010 год. Как только эскадрилья сдавала 185 тысяч рублей, летчиков заставляли писать на имя командиров рапорты, в которых они указывали, что премии получили в полном объеме и что никаких просьб о перераспределении полученных денег от командования не получали. По словам Игоря Сулима, полковник Сидоренко лично проверял по списку, все ли офицеры написали такие рапорты.
В начале 2011 года в части прошла аттестация, после которой выяснилось, что ни Сулим, ни его сослуживцы не привлечены к дисциплинарной ответственности. Это значило, что все члены образцовой эскадрильи подпадали под действие 400-го приказа министра обороны и должны получать премии. Однако в марте, после того, как полковник Ковальский стал начальником штаба Липецкого авиацентра, новый начальник части, полковник Терешин, довел до сведения комэсков, что сбор денег по прошлогодней схеме продолжится. Новый комэск 3-й эскадрильи Денис Зинченко, по словам Сулима, сказал подчиненным, что «соскочить не получится», и что «будем сдавать денег даже больше, чем раньше».
– 14 мая на офицерском собрании в авиацентре подполковник Ли довел до личного состава недопустимость поборов с солдат-срочников, – сообщил суду Игорь Сулим. – Я задал тогда вопрос полковнику Терешину, а что делать, если поборы организованы с офицеров? Он промолчал. Но после этого наш командир эскадрильи довел до нас с майором Антоном Смирновым указание Терешина объявить нам взыскание на первом же построении за нарушение формы одежды, чтобы лишить нас на этом основании премии. И действительно, майору Смирнову объявили такое взыскание. Потом Смирнов передал мне слова полковника Терешина: «Научись управлять Сулимом!»
– Тогда я сказал полковнику Терешину, что с ворами служить не хочу, – сказал Игорь Сулим. – Но Терешин пригрозил мне судом за клевету.
После этого случая Игорь Сулим написал обращения по фактам поборов с военнослужащих министру обороны, председателю СК России и Главному военному прокурору страны. А также положил на стол руководства рапорт на увольнение по собственному желанию по причине систематического вымогательства.
Когда Игорь Сулим ответил на вопросы судьи и гособвинителей, за бывшего летчика взяли адвокаты подсудимых. Кажется, их в первую очередь интересовало то, почему офицеры 3-й эскадрильи добровольно наделяли деньгами своих сослуживцев в нарушении приказа министра обороны, запрещающего премирование проштрафившихся военнослужащих, хотя предметом судебного заседания являлся вовсе не этот вопрос.
– А вы обращались к своему отцу по поводу сбора с летчиков денег? – спросил затем Сулима один из трех адвокатов (старший лейтенант Игорь Сулим является сыном высокопоставленного офицера ВВС, генерал-майора Игоря Сулима)?
– Да, – ответил потерпевший. – Осенью 2010 года я рассказал ему о поборах в части. Отец тогда позвонил в Липецкий авиацентр полковнику Якимовичу, но тот заверил его, что деньги собирали один раз на лечение солдат и приобретение им медикаментов.
– Почему вы сразу же не обратились в военную прокуратуру, а целый год сдавали деньги?
– Я пришел в авиацентр лейтенантом, мало что тогда понимал. Когда же с нас стали собрать деньги, весной 2010 года я обратился в отдел контрразведки и сообщил майору Зацепину о поборах. Он сказал мне, что да, есть сигналы о том, что полковник Ковальский собирает деньги с офицеров. Я предложил тогда свою помощь в изобличении коррупционеров. Сказал, что готов передать меченые купюры. Но майор Зацепин сказал мне, что у Ковальского – большие связи, что все отмажутся, а меня уволят.
Игорь Луговой
0
0
0
0
0
Комментарии