«Куреев мне сказал, что надо взять Новикова под присмотр, чтобы он не попал к сотрудникам ФСБ»

В Ельце подходит к концу странный уголовный процесс, в котором нет потерпевшего: Алексея Новикова, заявившего об истязаниях в полиции, которого впоследствии нашли утонувшим в реке Дон. Поэтому заместителя начальника отдела уголовного розыска ОМВД России по Ельцу Станислава Куреева и оперативника Александра Овсянникова судят по собранным сотрудниками ФСБ и Следственного комитета уже после загадочной смерти Новикова материалам. Как показало время, привлечь к уголовной ответственности сотрудников полиции, обвиняемых в превышении должностных полномочий (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ), едва ли возможно. Уж очень ангажировано, как кажется работникам прокуратуры и свидетелям обвинения, ведет себя в этом процессе судья Борис Юрченко, тот, кто до этого работал мировым судьей, потом председательствовал в гражданских процессах и всего лишь год как стал арбитром по уголовным делам. Еще более удивительно то, что ни на стадии предварительного следствия, ни уже во время суда Куреева и Овсянникова не отстранили от работы: они продолжают работать в полиции Ельца! Как такое возможно, не понимает никто.

В публикации «В Ельце судят полицейских, обвиняемых в издевательствах над задержанным» GOROD48 достаточно подробно рассказал о том, как задержанный за кражу телевизора у собутыльника 25-летний Николай Новиков оказался сначала в отделе полиции, а затем в травмпункте, где ему диагностировали переломы обеих рук. Через несколько дней Новикова опросил оперативник елецкого отдела УФСБ, которому стало известно об инциденте в отделе внутренних дел. Из рассказа следовало, что в здании полиции Новикова втолкнули в помещение на третьем этаже, где его уже ждали. Первый удар пришелся в грудь. Новиков упал на пол и услышал голос Станислава Куреева: «Бейте его, чтобы больше не бегал!» Его подняли за руки и за ноги. В одном из тех, кто его держал, он смог узнать Александра Овсянникова. Новикова резко подбросили вверх. Потом его подкинули еще раз, и при падении он сломал обе руки.

Как говорится, дело о превышении сотрудниками полиции должностных полномочий было налицо. Новиков по представленным ему фотографиям опознал двух своих мучителей - Овсянникова и Куреева. Комиссионная судебно-медицинская экспертиза пришла к выводу, что переломы костей двух предплечий характерны для падений с приземлением на вытянутые вперед руки. Кроме того, у Новикова обнаружили еще ряд телесных повреждений. Так, мало помалу объяснения Новикова стали обрастать иными доказательствами вины оперов: данными видеокамер, установленных при входе в ОМВД по городу Ельцу и в травматологическом кабинете, показаниями врача и медсестры, допросами других полицейских...

Однако те, кто мог лишиться и погон, и свободы, не сидели на месте.

- 2 июля я видела сына живым в последний раз, - говорит 55-летняя Зоя Новикова. - В тот день он позвонил мне и сказал, что его задержали полицейские, и что он находится у дознавателя Полозовой. 4 июля мне несколько раз звонил Алеша. Он интересовался, не приезжали ли к нам сотрудники ФСБ? В последний раз он позвонил мне в 9.20 5 июля. Алексей сказал, что в ближайшее время домой не придет. Сказал, я точно это запомнила: «Может быть, вообще не вернусь».

В последний раз мать увидела сына 13 июля. На опознании в морге.

…2 июля дознаватель Ирина Полозова, которая занималась делом о краже Новиковым телевизора, поместила его в камеру ИВС ОМВД России по Ельцу. В тот же день, вернее, уже ночью, в эту же камеру, по данным следствия, Станислав Куреев подсадил человека, не раз попадавшего в поле зрения сотрудников правоохранительных органов по подозрению в угонах, кражах, употреблении наркотиков. Как следует из его показаний, он под псевдонимом «Коновалов» выполнял роль «кукушки» или «наседки», пытаясь убедить Новикова отказаться от данных им ранее показаний в отношении Куреева и Овсянникова. Сюда же, в камеру, сотрудники полиции принесли водку и еду. После очередной встречи с Полозовой в присутствии навязанного ему адвоката (ранее работавшего в Госнаркоконтроле) Новиков подписал заявление, отказавшись показаний по делу об избиении его операми. Более того, Новиков подписал подготовленное полицейскими загодя заявление об оговоре сотрудников полиции по просьбе сотрудников ФСБ. А потом, как считает следствие, Куреев попросил «Коновалова» и дальше контролировать Новикова, которого, как сказал, ищут чекисты.

После освобождения из ИВС «Коновалов» убедил Новикова не возвращаться домой, а переночевать у него. Домой «Коновалова» привез на своем автомобиле Овсянников. Он же передал Андрею Новикову тысячу рублей как компенсацию проведенного в ИВС времени.

4 июля «Коновалов», объясняя свое поведение жене, сообщил, что действует по просьбе полицейских, пообещавших ему «скощуху» за кражу, и что нужно спрятать от ФСБ его знакомого. Женщина позже рассказала сотруднику Елецкого следственного отдела СУ СК РФ по Липецкой области, что лично присутствовала при разговоре мужа в стенах отдела полиции с Куреевым и его начальником Вавиловым, речь в котором шла об изменении показаний Новиковым. А потом начальник угро Вавилов появился у них дома с неким неизвестным ей человеком, которые о чем-то говорили с ее мужем в присутствии Новикова.

Утром 5 июля за Новиковым, «Коноваловым» и его женой приехал на своей машине ельчанин Геннадий Агеев. Он привез их к себе домой, дал «Коновалову» и Новикову героин. Потом отвез их на заброшенную базу отдыха «Донские зори». Там «наседка» и ее «цыпленок» снова пили водку, снова вмазались героином. А потом, как уверяет «Коновалов», Новикова потянуло к Дону, где он вошел в воду, пошел вниз по течению за своими шлепанцами, и он его больше не видел.

Сегодня GOROD48 удалось пообщаться с «Коноваловым», настоящее имя которого Андрей Замуруев, который находится под программой защиты свидетелей. Этот разговор еще раз подтвердил весьма обоснованные обвинения, выдвинутые в отношении сотрудников полиции следователем СУ СК РФ по Липецкой области Романом Бочаровым.

По словам Замуруева, хорошо известный ему сотрудник полиции Станислав Куреев убедил его «посидеть с Лехой», чтобы убедить его изменить показания» в отношении обстоятельств получения Новиковым переломов рук. Тот пошел на поводу у Куреева, так как обвинялся в угоне. Полицейские, как говорит Замуруев, «обещали денег дать и на суде помочь, чтобы с угона соскочить. Сказали, что с судьей поговорят, чтобы условно я получил».

- Он сам пошел на контакт. Он сам рассказывал, как его били сотрудники полиции. Куреев, Овсянников. А остальных он не знал, - говорит свидетель. - Куреев мне сказал, что надо взять Новикова под присмотр, чтобы он не попал к сотрудникам ФСБ. Подумал: « Я помогу - мне помогут».

Первым из камеры выпустили Замуруева. В отделе полиции Овсянников дал ему тысячу рублей. А потом Куреев велел ему «быть с Лехой».

- Им нужно было время, чтобы показания дать, что он якобы оговорил их. Куреев дал наркотик. Героин. Сказал, чтобы и Лехе дал. Чтобы он расслабленным был.

После того, как выпустили Новикова, Замуруев взял его под опеку. Они вместе укололись героином, выпили водки. Новиков переночевал у него дома, где рассказал жене своего нового друга, что его избили сотрудники полиции, «подкидывали вверх, а он падал на руки и их поломал».

- Потом мне позвонил отец, - говорит Замуруев. - Сказал, что меня ищут сотрудники ФСБ. И тут приехал Куреев с кем-то еще. Они сказали, что Леху надо спрятать на неделю. А утром приехал Геннадий Агеев. От них водитель. Я сказал, что можно поехать на базу «Донские зори». Мы давно хотели с женой там отдохнуть. Нас повез Геннадий. Ему сотрудники полиции дали наркотики: он с ними созванивался, был на связи постоянно. Перед тем, как попасть на базу, Геннадий купил еду, выпивку. Ему дали шесть тысяч рублей на это. Приехали на базу. Разложились. Укололись. И пошли гулять пока жена готовила. Пошли на речку. Он там пускал тапки. Они плыли, а он пошел за ними. Там было неглубоко.

На вопрос: «Он мог самостоятельно утонуть?» Замуруев отвечает: «Не знаю. Там было мелко. Где-то чуть выше щиколотки. Он веселый был. Бегал там. Я стал звать: «Леха! Леха!» Но он не отзывался. Может, понял, что я от полиции был. И он ушел по речке.

Вот в этом месте, как считает следствие, Замуруев врет (по словам его жены, он закрыл ее в домике на ключ, когда вышел из него вслед за Новиковым).

А вот когда говорит о суде над полицейскими, в котором выступал как свидетель, говорит правду:

- Судья не дает прокурору слово сказать. Видно налицо: судья за них.

… Можно только предполагать, какими были последние минуты жизни Алексея Новикова. Весьма убедительна версия о том, что ему помогли утонуть. Но выяснить, умер ли Новиков насильственной смертью, следствию не удалось: прямых улик нет, да и Куреев с Овсянниковым отказались пройти полиграф в Следственном комитете. Поэтому дело, возбужденное по факту смерти Новикова по части 1 статьи 105 УК РФ («убийство»), приостановлено.

Игорь Луговой