Сотрудник Росгвардии, которого обвиняют в избиении граждан: «Они напали на меня первыми» (ФОТО)

В Липецке в решающую стадию входит рассмотрение уголовного дела в отношении сержанта Росгвардии Максима Курбанова, которому «светит» от 3 до 10 лет по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий».

По версии обвинения, приехав на обычный бытовой вызов 17 сентября 2016 года в «молодоженку» на улице Космонавтов, 20, полицейский-водитель взвода №4 роты №2 БП ОВО по Липецку Курбанов избил мирных граждан Ирину Голубеву и Алексея Зуева, причем последнего, не имея на это никаких законных оснований, выволок из жилой комнаты в тамбур, где нанес несколько ударов руками и ногами, а затем заковал в наручники мужчину, а также бросившуюся ему на выручку подругу. Следом обоих доставили в отделение полиции, заставили подписать протокол об административном правонарушении и выпустили лишь утром.

Потерпевшие по этому уголовному делу Зуев и Голубева обратились в Следственный комитет, где против полицейского возбудили уголовное дело.

Сержант (правда, из Росгвардии его уже уволили) Курбанов даже провел несколько месяцев за решеткой, но летом был выпущен из ИВС под подписку о невыезде.

Против системы?

Показания против Курбанова дал даже его напарник по наряду сержант Алексей Лизунов. Сам он объяснил такой поворот тем, что был не в силах видеть действия своего товарища, который накинулся на простых граждан, да еще и пытался отобрать мобильник у племянницы задержанной Ирины Голубевой Надежды, которая записывала действия полицейских на камеру телефона (к показаниям Лизунова мы еще вернемся).

Сержант дал показания против своего сослуживца в Следственном комитете, после чего работать в Росгвардии больше не смог и уволился со службы.

Обвиняемый Максим Курбанов действия бывшего коллеги описывает так, что тот, дескать не выдержал нажима следователей, струсил и оговорил напарника. А сам Курбанов ни в чем не виноват и действовал строго в рамках закона.

«Че происходит?»

Коротко напомним суть дела. В доме №20 на улице Космонавтов поцапались соседи, и одна из сторон конфликта гражданка Кунаковская вызвала полицию. На злополучный выезд оправились полицейский водитель сержант Максим Курбанов и старший наряда сержант Алексей Лизунов.

Собственно, у их приезду никакого конфликта в доме уже не было: две семьи, растратив запал в словесной перебранке, разошлись по своим комнатам.

Полицейские все же выслушали жалобы Кунаковской и постучали в дверь к их соседям. До этого момента ситуация для полицейских бала вполне штатной – такие мелкие ссоры им, увы, приходится десятки раз на дню. Когда же хозяйка жилой комнаты Ирина Голубева открыла дверь, события вдруг начали развиваться по нетрадиционному сценарию. В комнате помимо Голубевой-старшей, находились ее племянница Надежда, а также Алексей Зуев, отношения с которым у женщины не оформлены, но живут они вместе.

Потерпевшие утверждают, что Кубранов, который стоял у двери впереди своего напарника, стучал дверь и вел диалог, даже не представился, а в грубой форме заявил: «Че происходит?». В ответ на это он получил не объяснения, а просьбу показать документы. Неизвестно, что так вывело из себя Курбанова, но тот, не имея права заходить в жилую комнату, рывком выдернул в тамбур полуголого Зуева, нанес ему удары руками и ногами и заковал в наручники. Такая же участь постигла и Ирину Голубеву, которая поспешила на выручку своему благоверному.

Адвокат потерпевших Юлия Лялякина и представитель прокуратуры.

Самое любопытное, что стычка граждан и сотрудников полиции … записывалась на камеру мобильного телефона, который в конце конфликта держала в руках Голубева-младшая. Потерпевшие утверждают, что разошедшийся не на шутку Курбанов пытался отнять «мобильник» и стереть запись, но напарник Лизунов его (и истошные крики Надежды) прервал словами: «Не трогай ее, это ребенок!». Так или иначе, запись сохранилась и будет использована в качестве доказательства по делу.

Прикованных одними «браслетами» друг к другу Зуева и Голубеву отвезли в отдел полиции №8 (бывший Советский), и составили на них протокол об административном задержании за – внимание! – то, что они якобы ругались матом возле дома №20, хотя само знакомство граждан с полицейскими, быстро переросшее в бурное общение и поездку в отдел, проходило на 5-м этаже дома на улице Космонавтов.

Зуев и Голубева вынуждены были подписать все документы, которые им дали в полиции, поскольку хотели побыстрее уйти домой. Наутро они и ушли, а потом двинулись и в Следственный комитет, написав заявление на сотрудников полиции.

Потерпевшие по уголовному делу рассказывают и о применении к ним специальных средств – не только наручников, но и смеси из газового баллончика, которой, по их словам, брызнули в лицо Ирине Голубевой.

Максим Курбанов: «Закон не обязывает нас представляться гражданам сразу»

Вчера судья Советского районного суда Виктория Губа продолжила допрос подозреваемого Максима Курбанова. Тот, надо признать, держался уверенно, на вопросы старался отвечать подробно и аргументировано. Главный посыл его речей: «Я ни в чем не виноват».

Правда, в аргументах Курбанова был один существенный изъян. Они даже не стал отрицать, что после того, как граждане открыли дверь наряду, не посчитал нужным представиться, и использовал слэнг, больше подходящий трудным подросткам для общения в подворотне, чем полицейскому.

- Вы первым делом спросили у граждан: «Что происходит?» или «Че происходит»? – задала вопрос Кубранову адвокат потерпевших Юлия Лялякина.

- «Че»… «Че происходит», - экс-росгвардеец на мгновение потупил взор.

- Согласно Статье 5 закона «О полиции» (пункт 4, подпункт 1) сотрудник при обращении к гражданину обязан (цитирую): «назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения». Почему вы этого не сделали? – прозвучал следующий вопрос адвоката.

Вот тут у Крбанова и случилась «логическая заминка». Так, он заявил, что первым делом хотел выяснить обстоятельства конфликта соседей, а назвать себя и показать удостоверение решил… позже.

- В законе нигде не сказано, что мы должны представляться сразу, - высказал свое видение несения службы Максим Курбанов, - Мы хотели сначала разобраться в конфликте, а уже потом соблюсти все формальности.

Эх, дорогой Максим Александрович, если бы вы не пренебрегали законом «О полиции» и здравым смыслом, и показали бы людям удостоверение, возможно, не находились бы сейчас на скамье подсудимых, да и ситуация в тот злосчастный вечер, вероятнее всего, не накалилась бы. Ведь граждане имеют право знать, с кем разговаривают – с полицейским или артистом ТЮЗа, у которых в реквизите тоже имеется форменная одежда с погонами. А позиция «Я же власть», как видите, может привести к серьезным проблемам.

Вот так – с маленького пренебрежения формальностями и началось большое приключение всех участников дальнейшего действа.

Максим Курбанов предложил (обращаясь на «ты») Алексею Зуеву самому выйти в тамбур. Но тот требовал удостоверения сотрудника и возмущался вольным тоном общения полицейского. И в итоге сам вылетел пулей в тамбур в результате действий Максима Курбанова.

«Зуев напал первым, схватил меня за карман»

Максим Зуев ответил на десятки вопросов своего и чужого адвокатов, вопросы судьи.

- Я сразу почувствовал опасность от этих людей, рассказал он, - Жизнь то дорога. Они находились в состоянии опьянения (потерпевшие не отрицают, что вечером пили пива, но сильно пьяным никто не был, плюс в протоколе задержания в отделе полиции нет ни слова об их опьянении, прим. авт.), вели себя агрессивно, особенно Зуев – он постоянно делал шаги в нашу сторону, словно порывался броситься на полицейских, а обе Голубевы его останавливали не менее пяти раз. Вдобавок я не видел его левую руку, которую заслоняла от меня Ирина Голубева. Кто знает, что у него могло быть в этой руке, возможно, оружие или какой-то опасный предмет. Поэтому я звал его выйти в тамбур.

Кроме того, по словам Курбанова, его смутило наличие татуировок на теле Зуева. Сам он оговорился, что в татуировках мало что смыслит и понять значение наколок не может. Но факт его сразу насторожил – мол, вдруг, перед ним матерый уголовник.

По словам Зуева и Голубевой, в этой ситуации к активным действиям перешел Курбанов, который одним движением руки аннулировал принцип «Мой дом – моя крепость» для Алексея Зуева, и выволок его в тамбур. У Курбанова версия прямо противоположная.

- Зуев, еще находясь в квартире, совершил на меня нападение, - заявил Максим Курбанов, - Он схватил меня за карман форменной одежды, на котором висел нагрудный знак. В итоге карман наполовину оторвался, значок полетел в сторону. Этого достаточно, чтобы я применил силу. При этом в случае нападения на сотрудника я не обязан предупреждать гражданина о применении силы в отношении него.

Курбанов не отрицает, что выволок Зуева в тамбур, лишь подчеркивает, что действовал в рамках закона и пресекал нападение на полицейского. Не отрицает он и того, что нанес Алексею три удара – правым коленом, левым коленом и пощечину, когда тот попытался схватить его за портупею. Свои удары Курбанов назвал «расслабляющими» и говорит, что действовал только ради того, чтобы обезвредить гражданина, при этом минимизировать причиненный ему урон. Тогда, по словам сержанта, и было принято решение о задержании Зуева, а так же – старшей Голубевой, которая попытался помочь своему возлюбленному, старалась затащить его обратно в жилую комнату, хватала за пальцы полицейских и пытался их разжать.

При этом, по словам Курбанова, Голубеву он не был, а лишь сдавил ее вниз, усадил рядом с Зуевым и они вдвоем с напарником сковали их наручниками. Применение газового баллончика полицейский отрицает, заявляя, что, во-первых, он не носил с собой этого средства, а во-вторых, в нем все равно не было необходимости.

Любопытны расхождения сторон в описании последующих событий. Потерпевшие говорят, что Курбанов попытался отнять телефон у записывавшей все на видео Надежды Голубевой и с этой целью якобы даже переступил порог комнаты, чем нарушил неприкосновенность жилища. Курбанов заявляет, что в комнату не входил, Голубеву младшую не преследовал («Я сказал ей, чтобы она не боялась, так как мы и не собирались ее задерживать»), а в сторону комнаты пошел, чтобы найти и подобрать сорванный Зуевым нагрудный знак полицейского.

Так или иначе, младшую Голубеву действительно никто не задерживал, да и видеозапись цела, хотя, и обрывается она пронзительным женским криком – так Надежда Голубева отреагировала на движение Курбанова в ее сторону.

- Просто у страха глаза велики, - прокомментировал Максим Курбанов, - Голубева-младшая никак не пострадала, не задерживалась и никакой силы против нее не применялось.

Плохой свидетель или «что-то с памятью моей стало»

Несколько дней назад суд допрашивал и Алексея Лизунова, того самого напарника Максима Курбынова, который мог бы стать ключевым свидетелем по делу.

Вот только бывший полицейский оказался суду малополезен. Самым распространенным ответом на большинство вопросов был такой: «Уже не помню, ведь прошло больше года». При этом Лизунов заявил, что не пытается оговорить бывшего сослуживца, у него нет оснований для оговора Максима Курбанова.

Если коротко, то пояснил он следующее:

- В отличие от Курбанова, ему не показалось, что открывшие дверь в комнате дома №20 люди, в том числе Алексей Зуев, представляли какую-то опасность;

- Он не помнит, как Зуев оказался в тамбуре;

- Он затрудняется ответить, наносил ли Курбанов удары Ирине Голубевой.

Любопытно, но чтобы не говорил Лизунов по поводу того, что «растерялся, когда все начало происходить», «стоял вдалеке, зажатый дверью и не мог вмешаться», определенную помощь Курбанову он все-таки оказывал. Так, наручники на задержанных они застегивали вдвоем, выводили их из подъезда тоже вместе. Рапорт о задержании в отделе полиции №8 своей рукой написал именно… старший наряда Лизунов, а подписали оба полицейских. И в тот момент Лизунов ничего не говорил о противоправных действиях Курбанова.

На противоречия в показаниях, данных Лизуновым, во время предварительного следствия, обратила внимание и судья Виктория Губа. Так, сержант на следствии рассказывал, что Курбанов пытался отобрать телефон у младшей Голубевой, а в суде заявил, что не видел этого момента. На вопрос судьи о том, каким его словам верить и что же на самом деле делал Курбанов, бывший сотрудник произнес любимое: «Не помню».

«Ход конем» в судебной партии

Почему-то обе стороны этого конфликта не желают идти на контакт друг с другом. Одни твердят одну версию событий, другие говорят прямо противоположное.

Конечно, точку в этой истории поставит суд и от наших, журналистских, оценок мало что зависит. Но позволю себе высказать свою точку зрения – в принципе, все хороши. И сержант Курбанов в ту злополучную ночь являл собой явно не образец эталонного полицейского, а где-то («Че происходит?», «Представлюсь потом») и вовсе, как говорится, берега попутал. Но три года, которые грозят молодому и, на мой взгляд, в сущности, неплохому парню, - это все-таки перебор. Понимаю и справедливую – подчеркиваю, справедливую – обиду Зуева и Голубевых. В их планы 17 сентября 2016 года никак не входило посещение полицейского участка в одних носках.

Началось все от неумения общаться друг с другом и пресловутого «че», которое известный хоккейный тренер Шубин вообще называл самым опасным словом на свете. Но так общаться нужно учиться, пока еще не поздно. Думаю, что сторонам следовало бы встретиться и самим расставить все точки над «ё».

Ну а ключевым доказательством в этом деле станет, конечно же видео. По договоренности с его авторами Ириной и Надеждой Голубевыми мы покажем его сразу, как оно будет продемонстрировано в суде. И первыми после суда его увидят читатели GOROD48.

Продолжение будет очень скоро…

Юрий КРИВОРУЧКО.