Сегодня Тамбовский военный суд, в котором слушается уголовное дело по обвинению в коррупции бывшего начальника штаба, заместителя начальника 4-го Государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Министерства обороны РФ полковника Эдуарда Ковальского и бывшего помощника командира авиационной группы по работе с личным составом этого же центра полковника Сергея Сидоренко, допросил первого потерпевшего, экс-заместителя командира 3-й авиационной эскадрильи Антона Смирнова.

Корреспондент GOROD48 попал на суд, проходящий в закрытом для СМИ штабном помещении в/ч 62632-А, благодаря адвокату 13 признанных потерпевшими по данному уголовному делу Олегу Тюрину. Комната, выделенная для процесса по обвинению двух полковников в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч.3 ст.286 УК РФ («превышение должностных полномочий, с причинением тяжких последствий»), – это учебный класс, чьи стены увешаны схемами полетов и бомбардировочных полигонов, очевидно, секретных во времена СССР. Однако, кажется, настоящей военной тайной здесь были откаты, которые, по версии следствия, военные летчики платили с начисленных им премий вышестоящему начальству. И в этом, кажется, нет ничего странного: если все в стране зиждется на коррупционных схемах, то отчего бы военным стоять в стороне от этих процессов?

Уголовное дело по обвинению бывших высокопоставленных военных было возбуждено на основании материалов проверки военной прокуратуры Западного военного округа, проведенной по интернет-обращению к министру обороны России старшего лейтенанта Игоря Сулима. Государственный обвинитель, старший помощник военного прокурора Тамбовского гарнизона Антон Пашутин уверен, что в собранных следствием 40 томах материалов содержится неопровержимая вина полковников Ковальского и Сидоренко, которые с марта 2010 по январь 2011 года принуждали подчиненных, премированных за успехи в боевой подготовке, сдавать им часть денег. В результате незаконных поборов были нарушены права и законные интересы 45 офицеров, которым причинен имущественный вред на сумму 7,8 млн. рублей.

Казалось бы, первым опрошенным на этом громком процессе должен был стать герой Интернета Игорь Сулим, вытолканный из армии за то, что посмел вынести сор из избы. И он сегодня был готов дать показания. Однако судья Валерий Лосев решил, что первым на плаху – а как еще назвать допрос человека, проводимый тремя маститыми адвокатами обвиняемых (москвичом и двумя липчанами)? – должен взойти бывший непосредственный начальник Сулима, экс-заместитель командира 3-й авиационной эскадрильи Антон Смирнов, приехавший на суд из Челябинска.

Сосланного, по его словам, за Урал за поддержку своего подчиненного руководством ВВС, действительно, сторона защиты встретила в штыки. Но прежде Антон Смирнов в форме свободного рассказа, порой перерываемого уточнявшим детали судьей и прокурором, рассказал о том, чему сам был свидетелем.

По словам 10 лет отлетавшего на Дальнем Востоке офицера, в Липецк, на новое место службы, он попал в 2009 году. В декабре он, как и его новые сослуживцы, был рад узнать, что, согласно только что вышедшему приказу министра обороны № 400, военные летчики, не имеющие взысканий, будут получать премии, превосходящие их оклады. Так, к его зарплате в 34 тысячи добавились ежемесячные выплаты, превышающие 70 тысяч рублей.

– В феврале 2010 года, когда мы еще не получили ни копейки, в части стали говорить о том, что всем эскадрильям нужно будет сдавать командованию определенную сумму из премий Минобороны, – рассказал суду Антон Смирнов. – До меня такую информацию довел командир нашей третьей эскадрильи майор Кубарев. В марте нам начислили премии сразу за три месяца с начала года. Командир эскадрильи довел до личного состава назначенную нам к сдаче ежемесячно командиру части по воспитательной работе полковнику Сидоренко сумму в 185 тысяч рублей. А поскольку нам в марте пришли сразу три премии, то мы собрали, а майор Кубарев на моих глазах занес полковнику Сидоренко пакет, в котором было 505 тысяч.

Антон Смирнов сказал, что это вызвало всеобщее возмущение. Например, он лично должен был «откатывать» руководству немалую сумму – 13-14 тысяч рублей. Понятно, что офицерам не хотелось терять такие деньги, тем более что эскадрилья приняла решение из своих премий выделять деньги еще и для поддержания проштрафившихся сослуживцев, «зеленых» лейтенантов и вольнонаемных женщин-делопроизводителей – этим трем категориям «лишенцев» доплаты были не положены. На помощь капитанам Линнику и Швецову, лейтенантам Зангурину и Курганскому, делопроизводителям Бокаревой и Копыловой Смирнов отдавал еще порядка 7 тысяч рублей.

Офицеры платили «оброк», так как боялись не угодить начальству. Лично Антон Смирнов дважды в отсутствии комэска заносил собранные с эскадрильи деньги полковнику Сергею Сидоренко.

– Первый раз это было в конце мая 2010 года, – рассказал суду заместитель командира эскадрильи. – Тогда Сидоренко мне сказал, что сумма пришла, надо, мол, собрать. Я созвонился с Кубаревым, который находился в служебной командировке. Он сказал: «Собери деньги и отдай Сидоренко». Я это сделал. Во второй раз я собрал для Сидоренко деньги в начале января – из средств, полученных нами в виде 13-й зарплаты.

– Подход к сдаче денег был дифференцированным, – ответил потерпевший на уточняющий вопрос гособвинителя о том, как кому назначалась определенная сумма для выплаты командованию. – Майор Кубарев в программе «Эксель» составил таблицу, которая и вычисляла, сколько и кому сдавать в эскадрилье денег, исходя из начисленных премиальных. А потом, как только эскадрилья сдавала 185 тысяч рублей, нас заставляли писать на имя командиров рапорты, в которых мы указывали, что премии получили в полном объеме, и что никаких просьб о перераспределении полученных денег от командования мы не получали.

Терпение морально насилуемых офицеров закончилось в начале 2011 года, когда их военную часть возглавил другой командир, полковник Терешин. Когда летчики узнали, что поборы будут продолжаться, Игорь Сулим написал министру обороны открытое письмо о коррупции в Липецком авиацентре.

Как только Антон Смирнов закончил свой рассказ, он попал в ежовые рукавицы адвокатов подсудимых. Казалось, их интересовало все. За сколько заместитель комэска купил себе домик в деревне? Какие кредиты в банках и на что брал он и его жена? Почему он, как офицер, нарушил приказ министра обороны, добровольно отдавая часть премии своим сослуживцам? Зачем сдавал деньги полковнику Сидоренко, если считал это вымогательством? Как «сборщики» (такое прозвище закрепилось за теми, кто собирал деньги с товарищей и отдавал их комэску) тратили «хвостики» от собранных сумм? Сколько от тысячи рублей – на кофе? Сколько – на сахар? Сколько – на писчую бумагу? Куда Смирнов направлялся в служебные командировки? Сколько дней провел в очередном отпуске? Почему он считает виновным Сидоренко, а майора Кубарева, собирающего деньги – нет? Какого офицера можно считать занятым?..

Допрос потерпевшего стороной защиты подсудимых длился без малого пять часов, и, кстати, еще не закончился (Смирнова продолжат допрашивать завтра). Доходило до того, что, когда адвокаты исподволь, начиная от Адама, забрасывали бывшего заместителя комэска ничего не значащими вопросами, судья терял нить рассуждения. Он либо периодически снимал те из них, которые были нелепы, либо взрывался:

– Я не понимаю ваших вопросов! – метал он громы и молнии в сторону стола, где теснились подсудимые и адвокаты. – У вас пять вопросов вокруг да около, один – конкретный! Давайте ближе к делу!

Впрочем, сторона защиты судью слушала мало, а занималась тягомотиной, играя допрашиваемым, как кошки – мышкой. И вот, думается, зачем: цель трех адвокатов – замотать, запутать потерпевших в мелких деталях, тем самым выгородив своих подзащитных. А так как тех, кто пострадал от полковников, считающихся стороной обвинения коррупционерами, 43 человека, то поймать их на неточностях, на обусловленных прошедшим временем провалах памяти, – как раку ногу оторвать!

Антон Смирнов говорил о созданной в Липецком авиацентре системе круговой поруки. Он рассказал, как пришедший с очередного совещания командир эскадрильи Кубарев заявил подчиненным, что те должны платить руководству 185 тысяч рублей в месяц, но что давить ни на кого не может. Его судьба, мол, в их руках. А сторона защиты вдруг говорит, что надо было, мол, жаловаться. А кому? В армии – принцип единоначалия: любая жалоба идет через командира. Кубарева все жалели, а потому молчали.

– А если эти деньги, которые вы приносили полковнику Сидоренко, шли на детский дом? Если это было так, как вы к этому отнесетесь? – и такие вопросы задавали Смирнову адвокаты подсудимых.

Но, кажется, альтруистами подсудимых сделать будет трудно даже таким изощренным адвокатам. Деточкины из них, сказать прямо, никудышные. Вот, например, ежемесячно с военных летчиков собирали по 5 тысяч рублей на ремонт казарм для солдат-срочников. На краску, мелкий ремонт, тряпки. Офицеры подсчитали, что с 4 эскадрилий в месяц выходило 20 тысяч. За год – 240 тысяч. Но казармы как не имели приличного вида, так и не имеют.

– Я не раз представлял интересы военнослужащих в делах по «дедовщине», по убийствам солдат, и убедился, что командование тех частей, где случались преступления, делали все, чтобы укрыть виновных от наказания, – говорит мне адвокат 13-ти потерпевших Олег Тюрин. – А в данном случае мы говорим не о сломанном носе срочнику, а о коррупции в считавшемся образцовом Липецком авиацентре. Я просто уверен, что его командование делало, и будет продолжать делать все, чтобы спасти свою честь в данном уголовном процессе, не дать осудить полковников Ковальского и Сидоренко. В процессе выяснится, есть ли «белые пятна» в материалах уголовного дела? Это – обычный прием следователей лейтенантов, капитанов и майоров, которые расследуют преступления полковников и генералов. Спрятало ли предварительное следствие в уголовном деле укрытые от постороннего возможности его развала в ходе суда, выяснится очень скоро.

Кстати, Олег Тюрин, плотно общающийся со своими подзащитными, высказал вообще крамольное предположение. Мол, сам 400-й приказ мог быть коррупционным по сути, созданным для того, чтобы «откатывать» командирам часть бюджетных средств. Кстати, дававший показания в суде Антон Смирнов уверен, что полковник Сидоренко деньги брал не себе, а был передаточным звеном…

Игорь Луговой

липецкий авиацентр